Отверженный VII: Долг
Шрифт:
Пока я думал об одежде, кесарь подошёл ко мне, обхватил ладонями мою голову и принялся начитывать заклинание. Я услышал лишь первую фразу и отключился.
— Давай, давай, глаза открывай и поднимайся! — голос Александра Петровича привёл меня в чувство, казалось, он разбудил мне сразу же после того, как я уснул.
— Долго я спал? — поинтересовался я.
— Минут десять, — ответил Романов. — Но я думаю, этого хватит, хорошо поспать ты и дома сможешь.
— Я тоже так думаю, — ответил я, взял брюки и начал их надевать.
Брюки
Я быстро оделся, костюм оказался мне немного большим, но это было некритично: на куртке я подвернул манжеты, а штаны так вообще были почти как раз.
— Спасибо Вам большое, Александр Петрович! — сказал я. — И за то, что помогли родных спасти, и за то, что меня вытащили оттуда.
— Не за что, — ответил кесарь. — Всё же мы одна команда, а своим надо всегда помогать.
— Мне приятно и лестно слышать эти слова, но в любом случае теперь я Ваш должник.
— Не говори глупостей, Роман! За всё время нашего знакомства ты для меня сделал намного больше, чем я для тебя. К тому же в ближайшее время я, возможно, обращусь к тебе ещё с одной просьбой. Так что, кто чей должник, это большой вопрос.
— Я с радостью выполню Вашу просьбу, если это будет в моих силах! — заверил я кесаря.
— Ну вот мои люди сейчас как раз и выясняют, в твоих ли это силах, — улыбнувшись, сказал Александр Петрович. — Но на эту тему мы поговорим в другой раз. Времени ещё много. А сейчас тебе пора.
Я достал из кармана дядиных брюк мешочек с кристаллами и амулет, активировал портал и, попрощавшись с Романовым, отправился к бабушке в башню.
Выйдя из портала в башне, я поприветствовал дежуривших там охранников и побежал искать брата и сестру. Нашёл их в саду, сразу же бросился обнимать. Описать мои чувства было невозможно, если вкратце, то я был счастлив. Пожалуй, это было самым подходящим определением. Андрей и Маша были живы и находились вместе со мной в безопасности — это было для меня главным.
— Бабушка сказала, что это ты нас спас, а не дядя Володя, — сказала Маша.
— Дядя Володя тоже много сделал для вашего спасения, — заметил я.
— Но с охраной же ты дрался?
— С охраной дрался я.
— Ты такой смелый! — сказала сестра и крепко обхватила меня за шею, мне казалось, я в этот момент потеряю сознание от переполнивших меня эмоций.
— Ты так легко с ними справился, — с восхищением произнёс Андрей. — Хотел бы я так уметь.
«Ага, легко, — подумал я. — Если бы не Романов, мы бы здесь сейчас не обнимались».
Но с другой стороны, я ведь действительно справился с эльфами — родных я спас сам без чьей-либо помощи на месте, и этого было не отнять. А Александр Петрович спасал уже меня.
— Ты тоже этому всему научишься со временем, — сказал я брату. — Ты уже молодец, если бы не ты, мама осталась бы у Жилинского. И Маша — молодец, помогла тебе в самый ответственный момент.
— Мы все молодцы! — резюмировала Маша и улыбнулась.
— Похоже на то, — сказал я и снова обнял брата с сестрой.
Пока мы разговаривали и обнимались, пришла мама, я заметил её, лишь когда она подошла совсем близко. Выглядела она просто замечательно, словно и не провела несколько дней в заложниках. Мне вообще показалось, что мама сильно изменилась: она выглядела намного лучше, чем когда я видел её в последний раз, приезжая в Павловск в поисках отца. Это меня очень удивило, но, видимо, какие-то причины для такого преображения были.
Мама молча стояла и смотрела, как я обнимаю Андрея и Машу, на её лице не было совершенно никаких эмоций. Это меня немного удивило, мне казалось, что пару добрых слов в благодарность за спасение я точно заслужил. Но мама молчала. И тут я заметил, что её глаза заблестели, и это был не магический блеск — это были слёзы.
Почти сразу же первая слезинка покатилась по маминой щеке, за ней вторая. Мама подошла ко мне, крепко обняла меня и заплакала. Точнее, не заплакала — зарыдала. Это было неожиданно. За всё моё детство я не мог припомнить ни одного случая, чтобы мама плакала. Мне казалось, что она на это просто неспособна — холодная, суровая, правильно воспитанная эльфийка не могла себе этого позволить. А сейчас она рыдала навзрыд, уткнувшись лицом мне в грудь, и я чувствовал, как от её слёз намокает моя спортивная куртка.
Трудно сказать, сколько мы так простояли. Похоже, мама решила выплакать все слёзы, что ей удалось накопить за свою жизнь. Она плакала и плакала, а я просто стоял и не знал, как на это всё реагировать.
Глава 11
На восемь вечера княгиня Белозерская назначила, как она выразилась, большой семейный ужин. До его начала оставалось полтора часа; мама после пережитого стресса отдыхала, Андрей с Машей и дочерьми дядя Володи в сопровождении Айникки осматривали бабушкин зверинец, а я решил сходить к источнику.
Придя во внутренний двор, я встретил там бабушку. Она сидела на лавочке и задумчиво смотрела на серовато-синий светящийся камень. Я подошёл и осторожно сел рядом. Минут десять мы сидели молча, затем бабушка спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно, — ответил я. — Можно сказать, что я счастлив.
— Приятно это слышать. И приятно видеть Ольгу и Андрея с Машей живыми и здоровыми. Ты справился. Впрочем, иначе и быть не могло.
— Вообще-то, могло. Меня оттуда Александр Петрович вытащил. Если бы не он…