Отверженный VII: Долг
Шрифт:
Утром встал пораньше и побежал искать Тойво, чтобы он привёл меня в порядок, так как рёбра продолжали болеть, да ещё и большой синяк под глазом обнаружился. Тойво сначала насторожился, увидав меня, но когда узнал, где и как я получил синяк, посмеялся и довольно быстро поправил мне здоровье.
Бабушка в имении не ночевала и до сих пор не вернулась, поэтому я быстро позавтракал на кухне и отправился в свою новгородскую квартиру. К девяти тридцати за мной приехал водитель Милютина и повёз меня в столичное управление
— Ну рассказывай, что у тебя там стряслось? — спросил Милютин, едва я вошёл в кабинет и поздоровался.
— Не у меня, — ответил я и рассказал Ивану Ивановичу про Глеба и Аню, всё как есть, ничего не утаив.
Когда я закончил рассказ, Иван Иванович ненадолго призадумался, а затем задал довольно неожиданный вопрос. Точнее, вопрос был вполне ожидаемый, но вот его формулировка меня удивила.
— Ты предлагаешь мне заняться организацией свадьбы внука предателя и дочери, пожалуй, самых неадекватных орков Москвы? — спросил Милютин.
— На это можно посмотреть иначе, — ответил я, начиная жалеть, что обратился к Ивану Ивановичу, очень уж мне не понравились его слова.
— И как же мне на это смотреть? — задал второй вопрос генерал КФБ.
— Всё это случилось, потому что Аня изначально была вынуждена хранить тайну о нашем пребывании в Восточном. Мы ведь втянули её в это, по большому счёту. Стирание памяти и всё остальное, она на это пошла не по своей прихоти. А с этого всё и началось.
— Говоря «мы», ты имеешь в виду меня? — уточнил Милютин. — То есть, ты сейчас пытаешься вызвать у меня чувство вины?
— Нет, я просто прошу Вас помочь Ане и Глебу.
— Назови мне хоть одну причину, по которой я должен это сделать.
— Ребята страдают незаслуженно, а Вы справедливый.
— Какая грубая и неприкрытая лесть, — усмехнулся Милютин. — Ты знаешь, сколько народу в мире страдает незаслуженно? И ты знаешь, как сильно я занят?
— Знаю, — ответил я. — Извините, что побеспокоил, я попробую обратиться за помощью к князю Воронцову.
— Во-о-от! — протяжно произнёс Милютин, подняв для убедительности указательный палец, и усмехнулся.
— Что вот? — не понял я.
— Вот причина, по которой мне придётся этим заниматься. Потому что, если я этого не сделаю, ты наломаешь дров.
— Вы сейчас пошутили или действительно сможете помочь? — спросил я, так как тон Ивана Ивановича показался мне несерьёзным, да и улыбался он как-то странно.
— Когда я шучу, обычно смешно, — ответил генерал. — Тебе сейчас смешно?
— Да как-то не очень, — признался я.
— Ну вот.
— То есть, поможете?
— Попробую помочь. Но ещё раз говорю: не вздумай с этим вопросом ни к кому обращаться! Ни к Игорю Константиновичу, ни к Александру Петровичу, и уж тем более не вздумай лезть к Васильевым!
—
— Когда они хотят пожениться?
— Да как договоримся, их любая дата устроит в такой-то ситуации.
— Хорошо, дай мне пару-тройку недель. Сам понимаешь, это не станет моей первоочередной задачей.
— Подождём сколько надо, главное, чтобы у Вас в итоге всё получилось.
— Будет нелегко. Денисовы сейчас в такой опале — врагу не пожелаешь. Орки не любят предателей.
— Но ведь там дед всё устроил, ни Глеб, ни его родители ничего не знали, даже не догадывались.
— Именно поэтому Денисовы всё ещё живут в Москве. Ладно, с этим мы решили, есть ещё какие-нибудь просьбы или вопросы по существу?
— Александр Петрович сказал, что мне надо выбрать себе новое жильё.
— Да, было бы неплохо. Мой помощник сейчас этим занимается, через пару дней сможешь всё посмотреть и выбрать. А от машины, как я понял, ты отказался?
— От машины да, но не от водителя.
— Хорошо, водитель будет. Ещё вопросы есть?
— Есть один, но он не по существу. Можно?
Милютин махнул рукой, разрешив задавать.
— А Вы едете в Туркестан? — спросил я.
— В Туркестан? Я? — удивился Иван Иванович. — Нет. Что мне там делать?
— На юбилей к кагану Абылаю.
— А какое я к этому имею отношение? Я не глава государства и не министр иностранных дел, я с каганом даже не знаком.
— А Вы не знаете, зачем Александр Петрович меня туда с собой берёт?
— Понятия не имею. Может, сосватать хочет.
— Сосватать? — удивился я.
— У кагана дочь на выданье, — пояснил Милютин. — Насчёт прямо-таки сосватать я, конечно, утрирую, но почему бы вас не познакомить? Как по мне, хороший получился бы союз.
— Но в этот раз Вы ведь шутите?
— Хочешь сказать, что в этот раз тебе смешно?
— Ещё больше не до смеха, — ответил я, а Иван Иванович вдруг расхохотался.
Трудно всё-таки было общаться с сильными одарёнными — с ними совершенно не работала моя эмпатия. А по выражению лица бывалого КФБ-шника невозможно было догадаться, говорит он правду или нет.
— Всё же Вы пошутили про дочь, — сказал я.
— Про дочь не пошутил. У кагана Абылая действительно есть дочь, которой уже четырнадцать лет, и ей потихоньку присматривают жениха.
— В каганате отдают замуж в четырнадцать лет?
— В шестнадцать, но присматривать начинают заранее, — пояснил Иван Иванович, потом оценивающе оглядел меня и добавил: — А вообще, женить тебя не помешает.
— Не могу с Вами согласиться, — сказал я, хотя накануне вечером под действием гормонов и сам всерьёз подумывал о женитьбе. — Да и на ком прикажете жениться?