Отверженный. Дилогия

Опсокополос Алексис

— Ты что слепой? — довольно грубо ответил мне парнишка, лежавший на соседней кровати. — Не видишь, что она занята?

— Я вижу лишь, что на ней лежит чья-то куртка, а я спросил, не спит ли на ней кто-нибудь.

— Ну вот моя куртка на ней и спит, — парнишка рассмеялся, встал с кровати и огляделся, желая рассмотреть, как на его шутку отреагировали окружающие.

Двое ребят, что сидели возле него, отреагировали очень бурно — рассмеялись во весь голос, правда, довольно натужно.

Судя по всему, этот шутник был здесь заводилой. Он вёл себя исключительно вызывающе, и не сомневался,

что может себе это позволить. И на то были причины — парнишка был огромным. Он страдал от лишнего веса и был на голову выше меня, притом что я был для своего возраста довольно крупным.

Ребята, выдавившие из себя смех, видимо, были чем-то вроде его свиты. Я тоже через силу улыбнулся, показывая, что оценил шутку и миролюбиво сказал:

— А твоя куртка не может поспать на вешалке? Я был бы очень признателен ей за это, ну, и тебе тоже.

Не хотелось сразу по приезде на новое место идти на конфликт, и я рассчитывал, что удастся это всё перевести в шутку. А вот здоровяк, судя по всему, был вовсе не против конфликта.

— Моя куртка привыкла спать на кроватке возле меня, — сказал парнишка, нагло ухмыляясь. — Я ей на ночь рассказываю сказки.

Двое из свиты опять расхохотались, я ценой невероятных усилий тоже смог улыбнуться.

— И вообще, эта часть комнаты для орков! — неожиданно заявил здоровяк.

Парнишка, видимо, прибыл из Московской губернии, и, несмотря на то, что был отбраковкой, всё равно продолжал считать себя орком. Такое бывало — не все могли сразу принять такие серьёзные изменения и осознать свой новый статус.

— Так что поищи себе место в другой половине комнаты! — сказал здоровяк. — Можешь кинуть свои кости на кроватку возле туалета! Хорошее место — тебе подойдёт!

Парнишка рассмеялся, свита его поддержала. Оставшиеся ребята с интересом наблюдали, чем это всё закончится.

Мне очень не хотелось конфликтовать, но как выйти из этой ситуации без конфликта я не представлял. Послушать здоровяка и пойти спать к туалету я не мог. Нет, если бы изначально в комнате были только мета у входа и у туалета, я бы выбрал одно из них. В конце концов можно было немного оттащить кровать от туалета в сторону. Но место было. И какой-то толстяк, продолжающий считать себя орком, не давал мне его занять.

— Я уже понял, что ты шутник, но шутка затянулась. Давай ты уберёшь свою куртку, и мы закончим этот разговор, — предпринял я ещё одну попытку решить вопрос миром.

Здоровяк подошёл ко мне вплотную и посмотрел на меня сверху вниз.

— Ничего ты не понял! — рявкнул толстяк так, что аж слюни полетели в разные стороны. — На этой кровати спит моя куртка! А ты будешь спать у туалета!

Выбракованный орк схватил мою сумку и отнёс её к туалету. Один парнишка из его свиты подхватил мой чемодан и поспешил за заводилой. Здоровяк сначала хотел поставить сумку на кровать, но передумал и швырнул её на пол, прямо у входа в туалет. Его друг не рискнул проделать подобный трюк с чемоданом и просто поставил его возле кровати.

К этому времени к туалету подошёл и я. Толстяк оглядел меня с ног до головы гордым взглядом победителя, ухмыльнулся и не спеша пошёл на своё место. Я смотрел ему вслед и морально готовил себя к тому, что моё

пребывание в этом реабилитационном центре начнётся с хорошей драки. А ведь так хотелось просто прийти, лечь на кровать и проспать до ужина.

«Опять не срослось», — подумал я и крепко сжал кулаки.

Глава 8

Вся комната ожидала продолжения шоу. Ребята гадали: попробую ли я что-то ответить здоровяку или молча начну располагаться у туалета — и то и другое было для соседей по комнате развлечением.

Внутри меня всё клокотало от ярости, мне захотелось пойти и сильно избить этого парня. Несмотря на его габариты, труда бы мне это не составило — сколько я себя помнил, я тренировался рукопашному бою и выносливости. Лучшие специалисты обучали меня, как и моего брата, как их всех мужчин в нашем роду.

С раннего детства отец внушал мне, что сильный Дар не может проявиться у слабых и хилых, и что, вообще, в нашей семье не должно быть слабаков. И я тренировался на износ, утешая себя тем, что если Дара всё-таки не будет, то хорошая физическая форма и умение драться, тем более, пригодится в жизни. И вот, похоже, настал этот момент.

Я очень хотел избить выбракованного орка. И это чувство меня удивило — я никогда ранее не испытывал ничего подобного, никогда ранее я ни на кого так не злился. Дрался я прежде исключительно на ринге: либо на тренировках со спарринг-партнёрами, либо на соревнованиях. И ни разу за пределами ринга. В Санкт-Петербургской губернии почти не было преступности, я учился в элитной гимназии и жил в родовом имении — у меня просто физически не было возможности с кем-нибудь подраться.

Приступ ярости я в себе погасил — голова должна была оставаться ясной. И сразу вспомнил совет дяди Володи следовать правилу трёх «не» — не выделяться, не расслабляться и не болтать лишнего. Но легко было советовать, а вот как было не выделиться в моей ситуации?

Я честно собирался соблюдать эти правила, я всего лишь хотел занять свободную кровать и лечь спать. И не хотел выделяться, и не хотел идти на конфликт. Но не получилось.

Глупый толстый бывший орк лишил меня такой возможности. После его выходки меня должны были запомнить в любом случае — либо как того, кто промолчал и лёг спать возле туалета, после того как его вещи бросили на пол, либо как того, кто устроил драку сразу по прибытии.

Выбор был невелик, но он был. Я вдохнул, спокойно поднял сумку, взял чемодан и направился к кровати возле окна. У всех ребят в комнате загорелись глаза — шоу продолжалось! Толстяк нахмурился и постарался сделать максимально страшное лицо.

Я спокойно подошёл к кровати у окна, снова положил на неё сумку и поставил рядом чемодан.

— Непонятливый попался, — с насмешкой сказал толстяк. — Эльф, наверное.

Здоровяк хотел сказать что-то ещё, но не успел, я подошёл к нему и сильно ударил кулаком в нос. Парнишка упал на пол и закричал, из разбитого носа обильно потекла кровь, видимо, я его сломал. Свита здоровяка даже не дёрнулась, чтобы вступиться за своего вожака. То ли в принципе были трусливыми, то ли на них произвело сильное впечатление зрелище лежащего на полу и скулящего здоровяка.