Отверженный. Дилогия
Шрифт:
– К чему ненужные споры и разговоры? – спросил председатель Государственной думы. – Давайте просто решим этот вопрос и приступим наконец-то к нашему заседанию. Я освобождаю место в президиуме для председателя Дворянской думы. Илья Борисович, будьте любезны, проведите голосование!
Глава Дворянской думы князь Разумовский, крупный пожилой эльф нехотя поднялся со своего места и произнёс:
– Я не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, мы не получили никаких доказательств, кроме голословных обвинений. Но если мы по регламенту
Разумовский отправился в президиум, тем временем белый как мел граф Самойлов сидел на своём месте, закрыв лицо руками и причитал:
– Нет, только не это, только не это…
– Прекратите уже, Афанасий Кириллович, – обратился к нему князь Седов-Белозерский. – Для снятия неприкосновенности нужно семьдесят пять процентов голосов, а у людей даже вместе с орками всего шестьдесят семь. Этот цирк закончится ничем.
– Я не про возможный арест, я его не боюсь. Я про показания Бориса. Какой позор.
– А вот это проблема, да. И я пока даже не представляю, как её решать.
Тем временем князь Разумовский добрался до президиума и объявил голосование. Депутаты Государственной думы в нём не участвовали. Принимать решение о снятии депутатской неприкосновенности с члена Дворянской Думы могла лишь Дворянская Дума.
Аристократы высказались закрытым голосованием, и Разумовский сразу же огласил результат:
– По итогам тайного голосования Дворянской думы по вопросу снятия депутатской неприкосновенности с князя Седова-Белозерского, графа Самойлова, графа Жилинского, князя Гагарина и графа Уварова мы имеем следующий результат: за снятие депутатской неприкосновенности высказались восемьдесят два процента проголосовавших, против – восемнадцать. Депутатская неприкосновенность снята. От себя добавлю, что надеюсь на беспристрастное расследование этого дела и скорейшее освобождение всех подозреваемых, если их вина не будет доказана.
Последние слова Разумовского уже никто не слышал. В зале начался натуральный беспорядок. Многие эльфы принялись возмущаться и кричать, а в зал сразу же вошла группа сотрудников следственного комитета. Обстановка стремительно накалялась – в воздухе, можно сказать, пахло боевыми заклятиями. Генеральный прокурор быстро подошёл к трибуне и практически крикнул в микрофон:
– Господа! Я призываю вас не ронять честь и достоинство! Я обращаюсь ко всем присутствующим! Действуйте в рамках закона!
– Это провокация! – крикнул в ответ прокурору князь Седов-Белозерский. – Конституционный суд отменит это решение!
Константин Романович не мог смириться с результатами голосования. Восемнадцать процентов проголосовавших против снятия неприкосновенности означали лишь одно – почти половина эльфов членов Дворянской думы проголосовали за снятие. Такого удара князь не ожидал. Предательство эльфов было для него намного хуже результата голосования
Тем временем к микрофону пробрался Глебов.
– Господа! – громко произнёс глава КФБ. – Прошу вас соблюдать закон! В первую очередь я обращаюсь к обвиняемым. Сейчас вы будете арестованы! Прошу вас не оказывать сопротивление и не усугублять своё положение. Вы можете потерять свободу, но сохранить честь!
– Это всё провокация! – снова закричал князь Седов-Белозерский. – Это интриги Романова! У нас есть неопровержимые доказательства его двойной игры! У нас есть документы!
– Не переживайте! – ответил Валуев. – Все документы мы приобщим к делу!
Обстановка в зале продолжала накаляться. Все ругались, кричали, возмущались. Сотрудники следственного комитета безуспешно пытались арестовать пятерых обвиняемых, те не давались. А граф Уваров и вовсе разошёлся до такой степени, что активировал сильное заклятие и обрушил на троих сотрудников следственного комитета кислотный ливень.
Это вмиг привело всех в чувство. Крики и споры прекратились, все, кто обладал лекарскими навыками, бросились помогать пострадавшим, а глава Дворянской думы произнёс с трибуны президиума:
– Господа! Не теряйте достоинства! Закон – есть закон! У всех обвиняемых есть право на защиту. Право обжаловать снятие неприкосновенности в Конституционном суде. Но сопротивляясь аресту и калеча сотрудников следственного комитета, вы усугубляете ситуацию.
– Ты предал нас! – крикнул Разумовскому князь Седов-Белозерский. – Ты не эльф! Ты грязная людская подстилка!
– Константин Романович, – совершенно спокойно ответил глава Дворянской думы. – Умейте принять поражение. Не позорьте свой род!
– Это ты позоришь всю нашу расу! – не сдавался Седов-Белозерский. – А ошейник я не надену!
Князь имел в виду специальное приспособление в виде надеваемого на шею широкого обруча, чутко реагирующего на проявления магии тем, на кого он был надет. Обруч был напичкан взрывчаткой – множеством зарядов направленного действия. При малейшем проявлении арестованным магической активности обруч активировал заряды, и они отрывали несчастному голову. Это был жестокий, но единственный способ держать под арестом сильного одарённого.
– Господа обвиняемые! – крикнул Валуев. – Я понимаю вашу реакцию на контролирующий обруч. Если вы дадите слово дворянина не сопротивляться аресту и транспортировке в следственный изолятор, то мы не будем применять спецсредства.
Руководству «Русского эльфийского ордена» было некуда деваться. Они понимали, что, продолжая сопротивляться, они окончательно выйдут из правового поля. Все пятеро дали слово дворянина и в сопровождении сотрудников следственного комитета покинули Большой зал заседаний. Уже на выходе Константин Романович Седов-Белозерский обернулся и встретился взглядом с кесарем. Романов улыбнулся.