Ответ Империи
Шрифт:
Мотор оказался новым 'пазиком' — маленьким, мест на двадцать, желтым, он чем-то напомнил Виктору 'Хендэ-каунти', только без передних мест, на которые надо лезть, пригнувшись, и чуть подлиннее. Стопятидесятисильный дизель тихо мурлыкал справа от водителя, не мешая динамикам транслировать по случаю рабочего полудня 'Любимые хиты с катушек'. Чей-то знакомый голос с кавказским акцентом игриво выводил шейк 'Хрупкая девчонка', который так любил заводить сосед за стеной сорок лет тому назад:
— Режут тени наиска-сок Рыжий берег с палос-кой и-ила, Я га-тов цило-ввять песок, ПаЧетырехэтажное зеленовато-серое здание института пряталось за деревьями, и к нему вела недлинная аллея, аккуратно уставленная светильниками. Дождь прекратился; по небу тянулись низкие, неестественно сочные лиловые тучи, словно сошедшие с компьютерных коллажей Бориса Борисовича, известного в Рунете под ником Boji. Теплый воздух был, как губка, пропитан влагой, в которой растворялись запахи грибов и прелой листвы, над асфальтом пешеходной дорожки вилась поздняя надоедливая мошкара. Пройдя вперед по аллее, Виктор увидел, что территория огорожена глухим трехметровым забором из зеленого профлиста, вьезд был сделан в арке такой же зеленовато-серой проходной, а на крыше института виднелась куча антенн и будок с жалюзи. 'Ведомственная связь, наверное' — мелькнуло в голове.
Сто пудов, подумал Виктор, в эту номенклатурную крепость его направило КГБ, и от этой мысли у него слегка тревожно заныло под ложечкой. Ну, то, что здесь он будет под присмотром, это понятно и логично. Вопрос в другом. Как он в эту закрытую среду бюрократии впишется? Какие у них там нравы, понятия? Наверное, подсиживают друг друга? Пишут телеги? И вообще, как там у них что принято? Паршиво быть белой вороной.
Виктор вдруг почувствовал, что за пару недель пребывания в другом Союзе перспектива пребывания в среде офисного планктона стала вызывать у него жуткое отвращение. Торчать среди людей, которые ничего полезного не производят, но тем не менее соревнуются в праве быть пупами земли разных категорий, слышать от каждого 'Это для босса', прекрасно зная, что это — перестраховка для их собственной задницы, отбиваться от их ежедневных, ежеминутных попыток перекладывать свою работу и свою ответственность на его плечи — до чего же это тошно после того ощущения силы и полезности, которое он успел почувствовать в кооперативе!
'Вряд ли я удержусь в этом дурдоме', сказал он себе, но тут же рассудительно добавил:
'Возможно, им просто нужен кто-то вроде универсала, чтобы и локалку админить, и железо чинить по мелочам и вообще… Еще б таких пару — тройку, будет нормальная своя компания, и тогда жить можно'.
Виктор вздохнул и оглянулся по сторонам, словно собравшись заходить в холодную воду. Вокруг тихо блаженствовала пригородная осень, пахло грибами и прелой травой, и в шелесте деревьев словно прятался негромкий гул, доходящий из-за забора. На небольшой асфальтовой стоянке дремали несколько авто в каплях невысохшей росы, и желтые березовые листики на их кузовах и стеклах, словно стикеры, напоминали хозяевам о грядущем переходе на зимнюю резину.
Стеклянные створки двери проходной автоматически разъехались перед ним, как в супермаркете. Он вошел внутрь и увидел привычные вертушки и стену с окошками для оформления пропусков.
— А вы пунктуальны, это хорошо, — раздался слева знакомый женский голос.
Виктор обернулся: перед ним стояла Семиверстова и какой-то незнакомый мужчина лет сорока пяти, невысокий, чуть полноватый, с азиатским прищуром глаз на смуглом лице с выдающимися скулами.
— Знакомьтесь, это товарищ Момышев, Илья Нариманович, завсектором проблем глобальной соционики. Будете работать в его подразделении. Извините, что не предупредили заранее — надо
Момышев, улыбаясь, подал Виктору мягкую и шершавую руку.
— Очень рад, что буду с вами работать. Надеюсь, и вы не разочаруетесь.
— Постараюсь… А реакция-то как? Подходит?
— Ну… Странно, что, узнав о переводе, вы не выразили беспокойства, как вы вольетесь в новый коллектив. Будь вы из нашего времени, это значило, что вы либо очень уверенны в себе, либо… не наш человек. Иногда эту мелочь упускают шпионы.
— Постараюсь не упускать.
— Ценю шутку… Мы пришли к выводу, что у вас там низкий уровень организации труда. Синергетика коллективной работы всегда дает лучший результат, чем соперничество индивидов, но требует личности в руководстве. Не обязательно сильной и яркой, иногда эта личность должна уметь держаться в тени, помогая раскрываться команде, но всегда личности развитой и духовно богатой. А вот посредственности, люди некомпетентные, боясь соперников, выстраивают организацию под себя, под шевеления своего тела, в результате большая часть людей действует в ждущем режиме, неэффективно, и не образует устойчивых межличностных связей. В этом случае человеку все равно, где работать, лишь бы… В общем, где-то так.
— Ну что ж, — улыбнулся в ответ Виктор, — будем надеяться, что ваша высокая организация труда даст возможность добиться еще более высоких успехов. Что мне предстоит делать?
— Узнаете все по порядку, — ответил Момышев. — Сначала оформим вам пропуск. Вам будет оформлен допуск на второй этаж института, куда не надо, не попадете, вас не пустят. По территории института вы тоже ходить не можете. Естественно, не надо спрашивать, почему.
'Так. Не похоже это на богадельню счетоводов. Ну ладно. Нос совать не будем. Незачем себе жизнь усложнят, если что, не знал, не ознакомлен, и точка.'
— Ясно. А как же я тогда на второй этаж попаду?
— За вертушкой налево лестница и проход по эстакаде в корпус.
'Как сложно-то. Зачем-то они этот мостик соорудили. Это не мое дело, это не мое дело…'
— Ну все, мужчины, — вздохнула Светлана, — мое присутствие здесь дольше не требуется, поеду своими делами заниматься. Регулярно буду навещать.
9. Эра Великого Конца
Переход оказался без окон, с прозрачной крышей из поликарбоната.
— Ну, про официальный профиль нашего отделения вы уже слышали, — продолжил Момышев, — подробности легенды получите на инструктаже. Для всех мы — блатная контора с бумажной работой. Вы официально специалист по обслуживанию компьютерных систем импортного производства, к вам приносят аппаратуру, вы с ней возитесь, ничего не знаете. Хотите знать, чем мы на самом деле тут занимаемся?
— Не хочу, — совершенно искренне ответил Виктор.
— Узнать все-таки придется. Мы занимаемся проектами средств переустройства мира после краха глобализма.
— Верите, что крах наступит?
— Он запланирован. Возможно, когда-нибудь человечество назовет наши годы Эрой Великого Конца. В отличие от ваших советских деятелей, мы не ставим больше на рабочие движения. Рабочий класс в развитых странах ужат и придавлен: часть производства перенесли туда, где вчерашние голодные крестьяне готовы вкалывать, как папуасы, за стеклянные бирюльки, да и дома рабочих поджимают мигранты из тех же стран. Белые воротнички бесправны и люменизированы, демократическая интеллигенция превратилась в маргиналов, независимая пресса — в развлечение для дебилов. Мы ставим на мелкий и средний бизнес, он активен и жаждет все поделить. Главное — стопроцентно гарантировать этим хозяевам их собственность и доходы, при возможности поживиться за счет крупной рыбешки.