Ответ знает только ветер
Шрифт:
Лихтенштайн вручил Рюту несколько бумаг, и они тихонько переговорили друг с другом.
— Кто такой этот Лихтенштайн? — спросила меня Анжела, тоже понизив голос.
— Представитель моего банка в Дюссельдорфе, где лежали деньги, полученные мной в наследство. Я просил его приехать. Я не мог запросто перевезти восемьсот тысяч марок через границу, понимаешь? А так, из банка в банк, гораздо легче. А кроме того, номерной счет — это всегда довольно-таки щекотливый вопрос.
— Понимаю, — кратко обронила Анжела, а я возблагодарил Бога за то, что она больше ничего не спросила.
Директор Рют взглянул
— Все в порядке, — сказал он. — Господин Лихтенштайн сейчас покинет нас, его ждут кое-какие дела. А нам для завершения операции он вовсе и не нужен, ха-ха!
— Ха-ха, — хохотнул и я, вставая и протягивая Лихтенштайну руку, а сам сказал, не разжимая губ: «В два часа перед банком, с остальной суммой». Он кивнул с серьезным видом. Сухо поцеловал Анжеле руку и исчез. Мы с Рютом опять опустились в кресла.
Рют нажал на кнопку. Появился молодой человек. Рют передал ему бумаги, оставленные Лихтенштайном, и тихонько что-то ему сказал. Молодой человек тут же вышел из кабинета.
— Ну, — начал Рют, — вы, значит, хотите открыть у нас номерной счет.
— Да, — кратко обронил я.
— Разрешите взглянуть на ваши паспорта?
Мы показали ему паспорта.
— Только чтобы установить подлинность их принадлежности вам, — сказал он и вернул паспорта. — То, о чем мы будем здесь и сейчас говорить, не узнает никто посторонний. — Он вынул из стола бланки, проложил их копиркой и начал писать золотой шариковой ручкой, одновременно произнося вслух:
— Сегодня внесено в банк восемьсот тысяч немецких марок, что составляет… — Он быстро подсчитал… девятьсот сорок девять тысяч триста шестьдесят швейцарских франков. Я уже вписал эту сумму. Позже вы пройдете с молодым человеком, которого только что видели, в его бюро, где внесенная сумма будет подтверждена компьютером. Итак, если я правильно понял, вы, господин Лукас, и вы, мадам Дельпьер, хотите открыть совместный номерной счет, которым вы сможете распоряжаться как совместно, так и каждый в отдельности. Другими словами, каждый из вас может явиться сюда в любое время и снять с этого счета любую сумму, какую пожелает — но может также и внести дополнительно любую сумму. Все ясно?
— Да, — опять односложно ответил я.
— Пожалуйста, ваш адрес?
Я назвал адрес Анжелы в Каннах.
— А номер телефона? Не то чтобы мы имели в виду названивать вам, а только на тот случай, если вдруг объявится человек, знающий номер вашего счета и умеющий подделать одну из ваших подписей, а меня не будет на месте — только в таком экстремальном случае мы побеспокоили бы вас звонком.
Анжела назвала ему номер своего телефона.
— В остальном, — продолжал Рют, — мы с вами никогда не виделись и вы никогда о нас не услышите. Если вам понадобятся деньги — приезжайте и берите. Никаких налогов, никакой полиции, никто в мире никогда не узнает об этом счете. А теперь я попросил бы сначала подпись господина Лукаса, а затем и вашу, мадам.
Мы оба подписались. После нас поставил свою подпись Рют. И на этом все кончилось. Рют проводил нас в комнату своего секретаря, расположенную по соседству, и попросил подождать минутку. Он выразил радость по поводу того, что мы стали его клиентами. Комната секретаря была пуста.
— Мы с тобой — богатые люди. Роберт! — сказала Анжела.
— Да,
— Я никогда ничего не возьму с этого счета.
— Если со мной что-то случится, этот счет будет твой и тебе придется воспользоваться им.
— Не говори об этом, прошу тебя, перестань.
Появился молодой человек и попросил дать ему тот бланк, который мы получили из рук Рюта. Он опять исчез и вскоре вновь появился. Наконец внесение 949 360 швейцарских франков на наш номерной счет было официально зарегистрировано. Счет имел букву и длинный ряд цифр.
Мы поблагодарили молодого человека и вышли из банка.
В отеле мы взяли на обед омара. Потом я предложил Анжеле подобрать себе что-нибудь по вкусу в магазинах на Банхофштрассе. Я дал ей денег, и мы расстались. Ровно в четырнадцать часов я стоял перед порталом швейцарского «Меркур-банка».
В две минуты третьего появился с непроницаемым выражением лица Лихтенштайн. Мы с ним опять поднялись на пятый этаж и опять нанесли визит директору Рюту, на этот раз Лихтенштайн выложил перед ним другие бумаги. Очевидно Рют уже был о них уведомлен, тем не менее, он долго уточнял что-то по телефону. Наконец он успокоился и вызвал своего секретаря. Утренняя процедура повторилась и заняла двадцать минут. Через двадцать минут было официально зарегистрировано поступление на мой номерной счет еще 14 200 000 немецких марок или 16 851 140 швейцарских франков.
Оба подтверждения я положил в большой конверт, протянутый мне молодым человеком. Он тщательно опечатал конверт и вручил его мне.
Мы с Лихтенштайном вместе вышли из банка. Перед порталом он слегка поклонился мне и пошел прочь, не сказав мне ни слова. Я прошелся пешком до отеля, уселся на террасе, пил чай и ждал Анжелу. Она пришла около половины четвертого и сказала, что покажет мне свою покупку только вернувшись в Канны.
В семнадцать тридцать мы вылетели обратно. «Мерседес» Анжелы стоял на стоянке перед аэропортом в Ницце. У Анжелы и в летнем казино «Палм-Бич» был свой сейф под номером 13.
— Нам нужно будет ненадолго заехать в «Палм-Бич», — сказал я. — Ты положишь в свой сейф этот конверт с официальным подтверждением нашего номерного счета. Там он будет в безопасности. — А сам подумал: «Анжела всегда будет иметь свободный доступ к нему, если со мной что-то случится». Вот мы и поехали в «Палм-Бич», который как раз открылся в 17 часов. Игра покуда шла только на двух столах. Я дал Анжеле запечатанный конверт, она нырнула в небольшую комнатку позади обменных касс и тут же вынырнула. Играть мы не стали и сразу поехали домой. Там мы разделись, приняли душ и накинув халаты, уселись на террасе в море цветов.
— Ну, покажи же наконец, что ты себе купила, — попросил я.
Она убежала вглубь квартиры.
А я сидел на кресле-качалке. Она медленно покачивалась, и я испытывал малознакомое мне чувство довольства собой. 15 000 000 немецких марок или 17 800 500 швейцарских франков были большие деньги.
Анжела вернулась. В руке у нее была небольшая синяя коробочка.
— Это тебе, — сказала она.
— Как это мне? Ты же пошла купить что-нибудь себе!
— Знаешь, как-то не нашлось ничего такого, что бы уж очень понравилось. А ты открой!