Ответный удар
Шрифт:
Михаил резко затормозил. Мы попадали вперед, еле успев выставить руки. Телохранитель и водитель схватились за кобуры. Я полез в карман, вытаскивая «ТТ» и верный дерринджер.
– Спокойно, – прогремел в салоне голос Ивашутина. – Оружие можете достать, положить перед собой, но без моей команды не применять и ничего не делать. Сначала узнаем, что им нужно.
2 января 1979 года (Продолжение)
Захлопали дверцы «волг», выпуская несколько фигур в темных куртках и пальто. Сзади неожиданно затормозила
– Обложили, сволочи, – сквозь зубы прошипел Артём, придерживая ладонью пистолет на коленях.
– Сигнал глушится, – озабочено сообщил Михаил, приложив к уху трубку «Алтая».
– Ничего, – усмехнулся Ивашутин. – Разберемся. Повторяю, без моей команды, не никаких действий. Вон, к нам уже идут.
Из «волги» ставшей спереди, выдвинулся высокий мужчина в коричневой норковой шапке и кожаном плаще на меховой подкладке. Остальные остались на прежних позициях.
– Модный перец, – ухмыльнулся Артём, внимательно наблюдая за шагающим сюда комитетчиком.
«Парламентер» неторопливо подошел к задней двери машины, игнорируя телохранителей, и требовательно постучал по стеклу пальцем.
Петр Иванович крутанул ручку, стекло поехало вниз.
– Здравствуйте, товарищ генерал, – отдал честь незнакомец. – Разрешите представиться. Он продемонстрировал начальнику ГРУ красную книжечку с надписью «КГБ», и раскрыл её у окна так, чтобы Ивашутин мог прочитать, что там написано.
– Комитет Государственной Безопасности. Полковник Остроженко Николай Андреевич. ПГУ. Управление «К».
– Контрразведка? – спокойно уточнил Ивашутин.
– Так точно, товарищ генерал армии, – холодно улыбнулся Остроженко, но честь не отдал.
– И чего вам от меня надо, полковник?
– Товарищ Андропов хочет с вами встретиться. Немедленно, – надменно заявил комитетчик. – Прошу вас следовать за мной.
– Он в Ленинграде?
– Нет, – в голосе полковника проскользнула нотка раздражения. – В Москве. Мы сейчас поедем на аэродром. Там нас уже ждет борт. Полетим в Москву. Потом я провожу вас к Юрию Владимировичу.
Я буду в Москве через пару дней, и тогда Юрий Владимирович может мне позвонить и назначить встречу, – каменное лицо Ивашутина не выражало никаких эмоций.
– К сожалению, так не пойдет, – извиняюще развел руками Остроженко. – Товарищ Андропов хочет встретиться с вами немедленно. У меня приказ и я не могу его нарушить. Вам придется полететь с нами.
– Засунь себе приказ, знаешь куда?! – повысил голос генерал. – Я тебе русским языком сказал. Через пару дней буду в Москве. Если нужен Юрию Владимировичу, пусть он позвонит, встретимся. Я не нахожусь в подчинении председателя КГБ. У меня своё начальство есть. Мне может приказать только Дмитрий Федорович Устинов – министр обороны. Или мой непосредственный начальник – маршал Советского Союза, начальник Генерального штаба Николай Васильевич Огарков. Больше никто.
Комитетчики у машин напряглись. Рассредоточились, подаваясь в стороны. Некоторые расстегнули
Разрядил обстановку Остроженко. Полковник несколько мгновений смотрел на начальника ГРУ, продолжавшего сидеть в машине с каменным выражением лица. Затем обернулся к своим людям, успокаивающе махнул рукой и снова повернулся к Ивашутину.
– Вы отказываете члену Политбюро? – вкрадчиво поинтересовался Николай Андреевич.
– Полковник, ты с дуба рухнул? – тяжелый взгляд Ивашутина уперся в лицо полковника. – Поставь себя на моё место. Поздним вечером какие-то непонятные люди тормозят меня на трассе, предъявляют удостоверения комитета, и просят проехать с ними к черту на кулички, якобы для встречи с товарищем Андроповым. И ты думаешь, я после этого должен нестись хрен знает куда, поверив лишь словам каких-то мутных личностей? А вдруг это операция наших вероятных противников?
– Тогда почему вы с нами еще разговариваете? – хищно улыбнулся Остроженко.
– Есть небольшая вероятность, что вы действуете не по собственной инициативе, а по поручению председателя КГБ. Поэтому и разговариваю, – чеканя каждое слово, отрубил начальник ГРУ.
– Хорошо, тогда у меня к вам такое предложение, Петр Иванович, – вздохнул полковник. – Доезжаем до ближайшего райотдела КГБ, звоним Юрию Владимировичу. Вы с ним общаетесь, убеждаетесь, что я говорю правду, садитесь на борт, и летите со мной в Москву. Подойдет такой вариант?
– Я могу подумать? – холодно осведомился начальник ГРУ.
– Конечно, – полковник улыбнулся ещё шире, но глаза остались цепкими и настороженными. – Минуты три вам хватит?
– Хватит.
– Тогда подумайте, я тут недалеко постою, покурю.
Остроженко, вытащил из карманов синюю пачку «Космоса» и зажигалку, щелчком выбил сигарету, сунул её в уголок рта, прикурил, пряча ладонями от ветра затрепетавший желтый огонек, развернулся и пошёл к своим людям.
– Что будем делать, Петр Иванович? – уточнил Михаил.
– Ехать с этим Остроженко нельзя. В машине важные документы. И я не хочу разговаривать с Андроповым. По крайней мере, сейчас, – пояснил Ивашутин, многозначительно глянул на меня, увидел еле заметный ответный кивок, и продолжил:
– И вообще не понятно, имеет ли Андропов к этим людям какое-либо отношение. Вполне возможно, что это провокация, направленная против меня. Уж слишком сильно мы ГэБэ хвост накрутили. Поэтому расклад такой: Ждём пару минут. Если ничего не изменится, резко сдавай назад и тарань «ВАЗ». Попытаемся уйти от них по трассе. Можете стрелять по шинам, а если они начнут в ответ, то и по автомобилям и людям тоже. Считайте это моим приказом. Всю ответственность я беру на себя. Всё, время пошло, всем приготовиться, – Ивашутин бросил взгляд на часы.