Отягощенные счастьем
Шрифт:
А потом мамулечка прижалась к нему и сказала:
– Ты знаешь, Рэд, что-то мне страшно. С нашими-то желаниями все понятно… А вот чего пожелала Мартышка?
Папа усмехнулся:
– Ты же слышала! Хотела, чтобы я не ходил на рыбалки, а ты не плакала по ночам. Придется мне теперь заняться прогулками. Зато ты не будешь плакать… Да не волнуйся ты! Еще неизвестно, выполняет ли шар желания ребенка.
А утром папа, прибежав откуда-то, сказал, что Зона никого в себя не пускает. С этого дня и началась, как говорил дядя Дик, вторая катастрофа города Хармонта.
Ночью мамулечка спросила папу:
–
– С чего ты взяла?!
– Барбридж сказал.
– Он тебе лапши на уши навешал, жаба!
– Он еще собирался с тобой разобраться… И Дина Барбридж говорила. Она тоже лапшу мне на уши вешала?
– Дина говорила?
– Папа вдруг как-то странно вздохнул.
– Нет, Дина лапшу не вешала.
Некоторое время длилось молчание, а потом папа сказал:
– Дина и предложила мне взять Артура с собой. Просила, чтобы я никому о том не рассказывал, хотела сделать отцу маленький сюрприз…
– А что с ним случилось?
– А что случается со сталкерами, когда они совершают ошибку?
– То есть он умер?
Послышалось какое-то шуршание.
– Говорят, сталкеры в Зоне не умирают, - сказал папа.
– Говорят, Зона просто забирает к себе их души. Как Господь в рай.
– Папа издал короткий смешок.
– Вот только моя душа ей почему-то не подходит…
– Скажи, Рэд, - перебила мамулечка, - ты не убивал Артура?
Папа произнес ругательное слово.
– Рэд, ты перестань собачиться!
– громко сказала мамулечка. Как военный командир в кино.
– Ты мне, пожалуйста, ответь!
– Ну хорошо, - сказал папа.
– Я его не убивал.
– Папа сделал ударение на слове «я».
– Они убили его сами. Своими сказками, своим враньем, всей своей жизнью… Глупо как-то все получилось… Да ну его к дьяволу, этого Артура! Иди сюда!
– Глупо как-то все получилось, - повторила мамулечка.
– Мне вдруг показалось, Рэд, что я тебя совсем-совсем не знаю.
Опять послышалось шуршание.
– Ты куда?
– спросил папа.
– Прости, Рэд, - сказала мамулечка.
– Я сегодня посплю в гостиной.
Скрипнула дверь, и папа произнес целых три ругательных слова…
8. Гута Шухарт, 26 лет, замужем, домохозяйка
Направляясь из школы домой, Гута не знала, радоваться ей или печалиться.
С одной стороны, все закончилось как нельзя лучше. Медицинская справка, взятая позавчера Рэдом у Мясника, в которой говорилось о том, что Мария Шухарт, восьми с половиной лет, долгое время тяжело болела и в связи с этим не могла своевременно пойти в школу, сделала свое дело.
Вчера Гута принесла этот документ в лучшую частную школу города. Владелица школы (она же - директриса) обнюхала справку со всех сторон, потом взглянула на Гуту и, казалось, обнюхала вслед за справкой и просительницу.
– Надеюсь, болезнь вашей дочери не грозит опасностью другим нашим детям?
– Нет, конечно, - сказала Гута.
– Она не заразна. Иначе бы врач не дал такую справку.
– Да-да, - сказала директриса.
– Однако мне хотелось бы поближе познакомиться с семьей девочки.
Такой оборот Гуту никак не устраивал. Поэтому она повернула беседу по-своему:
– Не сомневайтесь, мы вполне
– И достала наличные.
Владелица школы смутилась:
– Нет-нет, это преждевременно. Сначала нужно сдать вступительный экзамен.
– Только мы хотели бы попасть в класс, соответствующий ее возрасту. Мы готовы к экзамену.
– Что ж, воля ваша!
– Директриса пожала плечами.
– Приходите с девочкой завтра, к десяти.
К десяти они сегодня и пришли. Гуте присутствовать на экзамене не разрешили, но она не возмущалась, спокойно пожелала Мартышке удачи. А чего, спрашивается, волноваться? Не зря же она столько сил потратила в былые годы на занятия с дочерью. Самой ведь пришлось учить Мартышку - к такой ученице репетитора не пригласишь. Сколько слез было пролито!… Но добилась своего - мохнатая лапка даже шариковую ручку держать научилась. А уж что касается сообразительности, тут Мартышка многим взрослым сто очков бы вперед дала. И уж если научилась писать мохнатая лапка, то у человеческой руки это и вовсе проблем не вызвало… Впрочем, неправда, конечно же Гута волновалась. Еще как волновалась! Но когда директриса пригласила маму после экзамена в свой кабинет, Гута и виду не показала, что измаялась. Выслушала приговор как должное.
– У вас очень умная девочка, - сказала директриса.
– И очень хорошо подготовленная.
– Мы ведь нанимали репетиторов, - солгала Гута.
– Верили, что рано или поздно она сможет ходить в школу.
– Да, мы берем ее. Собственно, я уже выдала ей все необходимое и отправила на урок. Приходите за девочкой к половине второго. Заодно проверим ее усидчивость.
Так что в школе все устроилось как нельзя лучше.
Но зато вчера не пришел домой Рэд. Правда, позвонил, предупредил. Сказал, что у него срочное дело, о котором нельзя говорить по телефону, и тут же повесил трубку.
Честно говоря, Гута ждала чего-нибудь подобного. Веточки корявые, слишком уж счастливыми для нее оказались последние десять дней, после того как Золотой шар выполнил желания семьи Шухартов. Ведь ничего в жизни не дается даром, за все надо платить. Рано или поздно должно было наступить похмелье. И Гута не удивилась, когда три дня назад заметила, что с Рэдом творится странное. Вернее, не странное, а то самое, периодически повторявшееся, ставшее за годы семейной жизни привычным до слез. Рэда снова звала Зона, и оставалось только ждать и надеяться, что на этот раз он справится с этим зовом. Может, ему помогут отвлечься новые дочкины заботы… За вчерашним обедом Гута всячески переводила разговор на предстоящий экзамен. Рэд слушал, вяло жевал и так же вяло отвечал. А после обеда собрался и ушел в «Боржч».
Как видно, дочкины заботы папе не помогли, потому что ужинать он не явился. А потом позвонил…
Подходя к своему дому, Гута встретилась со старой Эллин. Поделилась радостью, о тревогах говорить, разумеется, не стала - кому нужны твои тревоги?… Эллин поздравила соседку, повосхищалась способностями ребенка (конечно, это было лицемерие, потому что после метаморфозы Эллин явно стала бояться Мартышки), а потом огорошила известием:
– Ночью умер Барбридж. Говорят, ни с того ни с сего в Зону полез. Труп патрульные нашли утром, возле кладбища. Жутко обгорел, лишь по костылям узнали…