Отзвуки серебряного ветра. Мы — есть! [дилогия]

Эльтеррус Иар

Чтобы приучить детей к чтению, Барлик поступал очень умно, он начинал рассказывать интересную историю, не заканчивал и отдавал детям книгу. И даже самые ленивые стремились дочитать так заинтересовавшую их сказку или легенду. Похоже, еще немного, и чтение станет самым распространенным развлечением детей в этом детдоме. О чем речь, если даже Тартика теперь часто видели сидящим на скамейке в парке с книгой в руках.

– Итак, «Идущие Вперед»! – провозгласил сержант, едва появившись в вестибюле, по которому носилась его группа. – Сегодня после уроков мы с вами посмотрим, на каких страшных зверей охотились наши предки.

Детские группы не делились больше по номерам,

как раньше, теперь каждая имела свое уникальное имя, свой флаг и рейтинг в соревновании групп. Победителей ждал космический круиз по половине галактики. Жаждущие получить этот приз мальчишки и девчонки старались вовсю. Особенно после того, как побывали на боевом крейсере ордена.

Почти все детдомовцы после этой экскурсии мечтали об одном – стать пилотами или космодесантниками. Ведь каждого катали на знаменитых лам-истребителях, и это произвело на детей неизгладимое впечатление. Даже на Тартика, хотя он тщательно скрывал это и хранил обычное презрительное молчание. Но исподтишка подталкивал свою группу к тому, чтобы стать лучшими и получить приз. И если кто-нибудь его подводил, то потом долго жалел о своей лени или оплошности.

Если бы не Барлик со свойственной аарн эмпатией, Вальгер ничего этого не знал бы. Хотел бы он и сам так понимать людей и их мотивы. Но это понимание пока не помогало справиться с Тартиком. Вот и сейчас мальчишка стоял у стенки и презрительно кривился, глядя на носящихся по вестибюлю одногруппников.

– Группа, стройся! – рявкнул сержант.

Дети постепенно построились неровной шеренгой. Пока полувоенная дисциплина оставалась для них игрой, соревнованием за космический круиз, но это только пока. Мальчишки и девчонки охотно делали вид, что они опытные космодесантники и поддерживали иллюзию дисциплины. Внешне, конечно. Но постепенно они привыкнут. По крайней мере, Вальгер на это надеялся. Знаменосец поднял знамя группы, и «Идущие Вперед» пошли к столовой.

Недавно кто-то из мальчишек предложил ходить под барабанную дробь, и теперь рядом со знаменосцем вышагивал страшно гордый собой барабанщик. Он неумело, но с энтузиазмом стучал палочками по барабану, стараясь изо всех сил, и сержант незаметно улыбался. Надо, пожалуй, попросить кого-нибудь из знакомых военных барабанщиков научить шалопаев нормальной дроби.

Группа подошла к столовой, похожей сейчас на белоснежный каменный шар. Вчера это была серо-голубая башня с пылающим над ней голубоватым, хорошо видным даже при свете солнца, огнем. Кусок стены перед ними исчез, и дети зашли внутрь. И в который раз замерли. Столики на этот раз находились на потолке, уже завтракающие группы сидели вниз головой и весело махали руками вошедшим.

Сержант тихо ругнулся про себя – думал, уже ко всему привык, а тут на тебе, новый сюрприз. Честное слово, переборщил дварх-майор со всеми этими превращениями. Слишком много необычного. Вальгер первым шагнул вперед и вдруг оказался стоящим на потолке. Он нервно вздрогнул и махнул застывшим внизу детям. Точнее, для него теперь они стояли на потолке вниз головами. Один за другим двадцать мальчиков и девочек тоже шагнули вперед, оказавшись рядом со своим воспитателем.

Быстро заняв свободные столики, они накинулись на фрукты и молочные йогурты. Потом ели еще что-то совершенно незнакомое, похожее на бело-зеленый пудинг. Но дети без страха, охотно уплетали незнакомое блюдо. За все время после прихода нового директора столовая ни разу не повторилась, постоянно угощая их чем-нибудь новеньким. Многие даже заключали между собой пари о том, когда же на столах появится хоть что-нибудь из того, что они

уже пробовали. Пока так и не появилось.

Проводив группу в учебный корпус и сдав на руки преподавателю математики, сержант утер пот со лба и облегченно вздохнул. Да, за все тридцать лет в военном училище он так не выматывался, как выматывается здесь. Дети – это тебе не курсанты, знающие, куда и зачем они пришли. И чего хотят добиться. Он зашел в столовую и быстро позавтракал сам, не очень-то обращая внимание на то, что ест. Ничего невкусного здесь не подавали.

После завтрака Вальгер отправился в учительскую, чтобы немного передохнуть и подумать над тем, что делать с Тартиком. Но там он застал Барлика с каким-то незнакомым светловолосым молодым человеком, одетым в свободную светло-серую рубаху и черные брюки. Сам директор на этот раз тоже был для разнообразия одет вполне прилично. Летний белоснежный костюм. Только во лбу дварх-майора почему-то сверкал большой драгоценный камень. Привыкнув к его выходкам, сержант не обратил внимания на изменения во внешности и вежливо поздоровался.

– Рад видеть, Вальгер, – улыбнулся Барлик. – Познакомьтесь, это мой коллега, директор детского дома номер пятьдесят два, лор-капитан Самет Юрвели. Его детдом в другом полушарии, в Марвенхе.

– Приятно познакомиться, – протянул сержанту руку светловолосый, и Вальгер осторожно пожал ее. – Присаживайтесь. Может, вы мне что-нибудь посоветуете.

– Буду рад, если смогу оказаться полезным, – ответил он.

– Так что у тебя случилось, Самет? – спросил Барлик, откинувшись в кресле.

– Сперва мне показалось, что ситуация напоминает твою, – вздохнул тот. – Хотя в нашем детдоме у детей, в отличие от вашего, было все необходимое. Директор заботился о воспитанниках хорошо и буквально зубами выдирал в департаменте образования все положенное. Но когда я проверил документацию, то понял, что он ворует. И немало ворует. Но притом ухитряется делать так, чтобы все вокруг оставались довольны. И чтобы у детей ни в чем недостатка не было.

– Воровать у детей последнее дело, – скривился сержант. – Пусть идет под суд. Ваш, конечно, получше, чем здешний, но все равно.

– Я поначалу тоже так подумал, – вздохнул лор-капитан. – Но на всякий случай решил просветить память вора. И натолкнулся на кое-что, что заставило меня задержать передачу документов в полицию.

– На что же ты натолкнулся? – приподнял брови Барлик.

– Несколько лет назад флаер, на котором летела семья директора, попал в катастрофу. Жена, мать и четыре дочери. Все шестеро остались живы, но парализованы. Полностью. Кома. Стоимость ухода за шестью парализованными людьми превышала законные доходы директора детдома почти вдесятеро. И когда местные так называемые врачи предложили ему умертвить парализованных, бедняга не выдержал и в первый раз украл.

– Хвост Проклятого! – выругался сержант, представив себя на месте этого несчастного директора и поняв, что поступил бы точно так же.

– За каждый украденный ренни он испытывал жгучий стыд, – продолжил Самет, – несколько раз пытался наложить на себя руки, но его останавливало, что без него парализованных подвергнут эвтаназии. И он продолжал воровать, одновременно добившись едва ли не самого лучшего в полушарии снабжения детского дома. Мало того, дети его обожали. И до сих пор постоянно спрашивают меня когда же придет дядя директор и почему он их забыл. Я уже месяц не могу решить, как мне поступить. И безнаказанным оставлять нельзя, и наказывать как будто не за что. Любой человек на его месте не выдержал бы. Даже я, признаюсь в этом честно.