Овод
Шрифт:
В очередной раз прихожу к выводу, что моя деятельность является причиной информированности. Часто пассажиры обсуждают щепетильные вопросы, перемалывают сплетни и делятся деталями, которые, как сейчас, попадают точно в цель. Только ленивый не обсуждал появление Островского пять лет назад, и спустя несколько поездок я знал весь расклад.
Отец возвращается в кресло. Теперь напряжённый и сосредоточенный. Моя задача – отвести людей Мерханова от того, кто выполнил просьбу, иначе на меня приклеят ярлык «недобросовестного заказчика». Глок оклемается, и я не хочу стать его главной целью, как только он сможет
– Допустим, – выдыхает со свистом, – но Мерханов хочет наказать тебя.
– Как он пришёл к выводу, что заказчик я?
– Это, – подсовывает конверт.
– И? У него есть образец моего почерка или там стоит подпись? У Глока спросить не мог, так как не добрался, остаётся только один осведомитель, – не отрываясь буравлю отца взглядом.
– Я бы не слил своего сына.
– Эрнеста – да, меня – легко. Обида всё ещё тебя гложет? – И мы оба понимаем, что я говорю о маме, которая сбежала, оставив живое напоминание о когда-то счастливом браке – меня.
– Факт остаётся фактом: конверт принесли мне. Я могу договориться, отдав Саиду папку из сейфа Васи, но… – берёт многозначительную паузу. – Он хочет девчонку.
– А пулю в лоб он не хочет? – вырывается слишком резко, а внутри взвивается ураган, готовый крушить всё.
– Янис, – понижает голос, что означает – отец приступает к главному, – за несколько месяцев до смерти сына Саид сделал дарственную, передав контрольный пакет акций самой крупной компании, находящейся в его собственности. Вероятно, скорой смерти отпрыска не предвидел, поэтому в дарственной отсутствует пункт, по которому в случае смерти одаряемого имущество возвращается к дарителю. А так как Майя является законной женой…
– Ей достанется эта часть наследства. – А Цветочек становится бессовестно богатой, ничего для этого не предпринимая. Оказывается, катастрофа притягивает не только неприятности. Хотя везением я бы это назвал с большой натяжкой. – Она может написать отказную и не претендовать на наследство покойного супруга.
– Может, но она слишком много знает, а тот факт, что сам Мерханов приложил руку к смерти Потоцкого, делает её ненужным свидетелем. Где гарантия, что девочка не решит свести счёты? Не сейчас, так через десять-двадцать лет пройдётся по семье Саида.
И папаша темнит, потому что такие, как Мерханов, за интересующую их сумму готовы забыть, как зовут родную мать.
– Кажется мне, дорогой отец, ты, не стесняясь, пиздишь. Я знаю, зачем ему дочь Потоцкого: слух о баснословном состоянии Банкира разнёсся по стране. И это куда больше, чем сраная доля в какой-то компании. Его интересует её наследство, а точнее, завещание, в котором прописано, что Банкир оставил счёт, на котором предположительно и находятся деньги. Так что либо Саид наебал тебя, либо ты сейчас наёбываешь меня. Ставлю на второй вариант.
– Своего сына я не подставлю.
– Но не её, – говорю о Майе, которая представляла ценность для отца ровно до того момента, пока не открыла сейф. Её роль сыграна – в утиль.
– Кто для тебя Потоцкая? – откидывается в кресле, приступив к допросу.
– Никто.
– Что будешь с ней делать?
– Наиграюсь и выброшу.
– Значит, никаких чувств?
– Пустое место.
Произношу каждую фразу
– В случае если она не достанется Мерханову, он спустит на тебя всех собак. На тебя объявят охоту, и она будет продолжаться до тех пор, пока он не получит желаемого – месть или деньги. Но есть решение, – пауза, которая, по его мнению, должна вызвать во мне эйфорию, – человек, который может повлиять на Саида.
– Дальше.
– Папка этого человека тоже есть в сейфе. Я отдаю документы – он решает вопрос с Мерхановым.
– Мои действия?
– Ты берёшь конверт и доставляешь конкретному человеку. Конечно же, лично, потому что такие вещи левым людям не доверяют. Он получает документы и платит услугой. История с Саидом закрыта.
– Когда нужно доставить конверт?
– Сутки в пути туда, столько же обратно. Два дня для того, чтобы скинуть с хвоста людей Саида и вернуться к привычному для тебя образу жизни.
И вариант не так уж плох, если бы не напрягающее «но»: для меня отец ничего не сделает безвозмездно. Вот только какой резон в его случае, пока непонятно.
– А в чём заключается твоя выгода? Вот только не надо заливать, что я твой ребёнок и ради меня ты готов поступиться своими желаниями и принципами. Не готов. Это мы уже проходили.
– Если ты о ситуации с твоим сроком, от помощи, напоминаю, ты отказался добровольно.
– В трудную минуту ты не подал мне руку, но дал понять, что у меня есть своя. Даже две. Урок я усвоил. Не хочу ходить в должниках. Особенно в твоих.
– Ты можешь мне не верить, но в данной ситуации о выгоде для себя я не думаю, – прикладывает ладонь к груди, делая попытку убедить в искренности. – В сейфе достаточно того, на чём я могу сделать деньги. Одна папка роли не сыграет.
– Допустим, – с интересом сканирую отца, – когда выезжать?
– Лучше сейчас. Девушка останется здесь.
– Не останется, – чеканю, – она поедет со мной.
– Сам подумай: без балласта ты будешь двигаться быстрее. Побудет моей гостьей, а через двое суток ты вернёшься и заберёшь Майю. Мягкая постель куда лучше неудобного сиденья.
– Даже адов котёл лучше мягкой постели в твоём доме.
Тяжёлый вздох и возвращение к обоюдным претензиям. Неразрешимы и незабываемы даже спустя много лет.
– Что ты решил?
Он ждёт ответа, который я не могу выдавить. Скинуть Мерханова хочется, но Майя останется здесь, и, насколько понимаю, это одно из условий, что я выполню договорённости и вернусь. С одной стороны, нахождение Цветочка рядом значит вовремя предотвращённые травмы, с другой – быстрее справлюсь с задачей, не обременённый той, что требует остановок и еды. В первую очередь я делаю это для того, чтобы избавиться от охотников за наследством Потоцкого и организовать для неё спокойную жизнь.