Овод
Шрифт:
Янис уехал. Не смог взять с собой, оставив на попечение нелюбимых родственников. Необходимость или желание избавиться от меня? Может ли он поступить подобным образом? Не могу ответить. Я ему верю. Хочу верить. Потому что, по сути, верить больше некому. Он тонкая ниточка, связывающая меня с жизнью. Хоть какой-нибудь, если, конечно, в моём случае она вообще возможна.
Листаю каналы, хаотично щёлкая пультом, натыкаюсь на какой-то турецкий серил и зависаю. Смотрю в экран, но купаюсь в собственных мыслях, не слушая, что говорят актёры. Прошло несколько часов, а Янис вернётся нескоро. Куда себя
Решаю прогуляться по дому, как он советовал. Бреду по коридору, не встречая ни одной души, словно пространство погрузилось в вакуум, лишив это строение голосов и звуков. Поднимаюсь по широкой лестнице, прохаживаюсь по второму этажу, рассматривая картины с непонятными сюжетами, некоторые узнавания по художникам. Интересно, это копии или оригиналы? Осмотревшись, решаюсь подойти и царапнуть ногтем, случайно отодрав значительный кусочек позолоченной рамы.
– Ой, – тихо произношу и пытаюсь прилепить обратно.
Не нахожу ничего лучше, как смазать кусочек слюной, надеясь, что он прилипнет. И пока нарушенное мною держится на добром слове, спешу вниз, оглядываясь и случайно зацепив напольную вазу с тонким горлышком. Успеваю поймать, но ручка касается пола и отлетает в сторону. И это уже на слюни не прилепить. Мнусь, решая, что делать с испорченным предметом, бросаю ручку внутрь и двигаюсь по коридору, стараясь ничего не задеть. Надеюсь, что вазочка не представляет ценности и стоит здесь исключительно для заполнения интерьера.
Не замечаю, как оказываюсь в конце коридора напротив той самой двери, о которой говорил Янис. Она замаскирована под деревянную панель, но имеется небольшой выступ с девятью кнопками.
– Так, – мнусь, не решаясь набрать код. Но любопытство берёт верх, и я быстро нажимаю цифры: – Два четыре восемь три…
Дверь отъезжает, являя мне нечто похожее на хранилище. Большое и вместительное. В центре стойки с прозрачными стеклянными крышками, под которыми украшения. Комплекты и отдельные предметы, от блеска которых рябит в глазах. Уверена, всё настоящее и стоящее бессовестно много. Поднимаю первую крышку, перебирая пальчиками камушки. Беру тяжёлое ожерелье с тёмно-синим каплевидным камнем в середине и примеряю на себя. Слишком объёмно для моей тонкой шеи. Любые ювелирные украшения мне противопоказаны. Всё, что дарил отец, было мною потеряно. Не специально, но одна серёжка всегда исчезала, а браслеты просто сползали с руки. Именно по этой причине в какой-то момент я отказалась надевать хоть что-то, боясь потерять.
Кладу на место дорогую вещицу и, минуя высокую статуэтку на полу, перехожу к следующему глухому стеллажу, за дверцей которой множество небольших ящичков с круглыми ручками. Напоминает секретер, только в этом отсутствует откидной стол. Выдвигаю один, достав мешочек, из которого вынимаю кольцо с красным прямоугольным камнем. И если это бриллиант, то самый ценный. Интересно, почему он хранится отдельно от остальных украшений? Заглядываю в другие ящички, находя какие-то странные предметы: зажигалку, видимо, золотую; ручку с гравировкой; в последнем коричневый квадратик с кусочком бинта. Присмотревшись, понимаю, что это бирка из роддома: «Тафанова Илга». А далее дата, пол и вес, написанные от руки.
Перехожу к следующему стеллажу и, открыв дверцу, рассматриваю оружие на полках. Не похоже на то, что я видела у Яниса. Это золотое, с какими-то рисунками и буквами. «Герману от Е.А.» Подарочный экземпляр и, скорее всего, просто красивая игрушка. Вспоминаю, как делал Янис, оттягиваю затвор и направляю оружие в стену. Увесистое и неудобное для моих маленьких рук. Нащупываю какую-то выпуклую штуку сбоку, тяну вниз и пытаюсь прицелиться, вспоминая уроки стрельбы из охотничьего ружья.
– Стоять!
Резкий возглас пугает, и мои пальцы скачут по оружию, пока не раздаётся выстрел. Бросаю пистолет на пол и грохочет ещё один, а затем раздается звон стекла и маты мужчины. Делаю шаг назад, натыкаюсь на какой-то предмет, который падает, разбив что-то ещё. Закрыв лицо ладонями, пребываю в ступоре и не сразу решаюсь посмотреть на свои «труды». На полу в коридоре корчится мужчина, схватившись за ногу. Тошнота подкатывает к горлу от вида красной жидкости, образовывающей лужицу на полу. Не знаю, как поступить, замерев посреди комнаты, которую практически разрушила.
– Твою мать! – В дверях появляется фигура Тафанова, который окидывает ошалелым взглядом своё хранилище, а затем приходит в ярость, увидев меня. – Какого хрена ты тут делаешь?!
– Это… что? – рядом возникает Ольга с аналогичным выражением лица.
Ну хоть сейчас её эмоции неподдельные и живые. Не могу выдавить ни звука, потому что объяснить, как всё это сделала, не смогу. Только Янис в курсе, что я ходячая катастрофа. Видимо, жильцы дома о моей способности не оповещены, что подтверждается недоумением.
– В больницу его, – кричит кому-то Тафанов, указывая на мужчину перед собой. – А ты, – тычет в меня, – медленно иди ко мне.
Делаю шаг, переступая через пистолет, затем ещё один и, наконец, оказываюсь в коридоре, напоследок всё же окинув взглядом хаос, который сотворила.
– Простите, я случайно, – склонив голову, оправдываюсь перед хозяином дома. – Мне Янис код сказал, я хотела только посмотреть…
– Посмотреть? – верещит Ольга. – Ты всё разнесла! Мои украшения, – слышу, как хрустит стекло, когда она ступает по полу. – Гера, сделай что-нибудь! – бьётся в истерике. – Уведи её!
Тафанов хватает меня за руку, тащит по коридору и уже через две минуты практически закидывает в комнату и нависает, пока я сжимаюсь в комок.
– Зачем рылась в моём хранилище?
– Янис разрешил посмотреть. Я не хотела… – мямлю, опасаясь наказания, – случайно. Думала, оружие – просто красивая игрушка…
– Ты прострелила ногу охраннику!
– Просто он стоял в неудачном месте…
– Чего? – Тафанова трясёт от злости, и, кажется, он готов меня задушить.
– Мне нечем было заняться, я пошла гулять по дому. И ещё, – решаю признаться в содеянном, – я немного поцарапала картину на втором этаже и задела вазу. Там только ручка откололась, но можно приклеить, – вскакиваю, собираясь искать клей и возвращать на место сломанное.