Ой, мамочки
Шрифт:
Тут Валисия Икс величественно поднялась. С ярким румянцем на щеках и разметавшимися по плечам волосами, она скрестила на груди руки.
– Бинго Хоффман голоден, как и все остальные! Шериф, вы хоть понимаете, что взрыв произошел в тот момент, когда мы собирались пообедать?
В ответ раздался тяжкий вздох.
– Здесь маленький городок, мэм. Мы медленно соображаем, но все-таки не безнадежны.
Никто не решился осадить шефиню в присутствии Бентли Т. Хаскелла. Его черные брови сдвинулись в одну длинную и густую линию; однако он достаточно владел
– Сэр, думаю, вам следует вплотную заняться матерью жертвы.
– А вы, кстати, кто – чудо-ребенок или производитель любовного зелья? – Шериф весело улыбнулся, но возможности ответить Бену не дал. – Может, я и провинциальный дикарь, но, ей-богу, не дурак; так что давайте не будем рассуждать о так называемой жертве, пока не закончим прочесывать дно реки и не достанем труп.
Слава богу, окно у меня за спиной, иначе бы не удержалась и выглянула. Вцепившись в подлокотники кресла, я сказала:
– Шериф Догерти, а Теола Фейт уже знает?
Он откашлялся.
– Я к ней давеча заходил – дверь открыла Лаверна Гиббонс и сказала, что мисс Фейт в постели, нездоровится ей. Думаю, не страшно, если мы подождем, покуда будет что рассказывать.
– Рассказывать! – Эрнестина схватила пухлую ладошку Бинго и потянула его к себе, чтобы убаюкать в своих объятиях. – Этому чудовищу незачем что-то рассказывать! Какого черта, она ведь прекрасно знает, что ее дочь мертва! Мэри Фейт жила в вечном страхе. Она сказала это по телевизору! По телевизору! И еще раз повторила вчера, здесь, при нас с Элли. Чего же еще вам нужно – признание с подписью?!
Пипс, по-прежнему лежа на подоконнике, прокаркал:
– Правильно, правильно!
– Да как вы можете? – Я метнулась к нему, испытывая сильное желание задернуть гардины.
– А вы полегче! – подскочила Джеффриз. – Он же не говорит, что мисс Теола плохо с нами обращается – когда трезвая. Но наш главный моральный долг – перед Обществом Кулинаров. Или, может, вам больше понравится, миссис Святоша, если наш славный шериф заподозрит кого-нибудь из нас?
– А почему бы нет? – услышала я чей-то крик – оказалось, свой собственный. – У всех нас была возможность подстроить взрыв, к тому же здесь творятся очень странные вещи.
Сбылись все мои самые худшие опасения. Я пребывала взаперти в мрачной спальне, за окном буйствовали дождь и ветер, а чернобровый незнакомец осыпал меня оскорблениями.
– Господи боже мой, Элли! – Бен бросился навзничь на постель и принялся колотить себя по лбу сжатыми кулаками. – Ну признайся, что у тебя было временное помешательство, и тогда я, возможно, сумею понять.
И это продолжалось уже несколько часов кряду. Я ждала, что у него вот-вот кончится завод, но милый, как шарманка, гудел и гудел. Даже когда он делал паузу, переводя дух, в голове у меня все равно звучал этот мерзкий гул.
– Повторяю в сотый раз, – я покачивалась взад-вперед в кресле, которое отнюдь не являлось креслом-качалкой, – что я пребывала в здравом уме и твердой памяти, когда заявила шерифу,
– В таком случае меня не удивляет, почему ты даже не притронулась к еде, которую принесла Джеффриз, – едко заметил Бен.
Я схватилась за горло:
– Думаешь, рагу отравлено?
– Боже милостивый, нет конечно! Я имел в виду твое чувство вины, Элли.
– Ну спасибо. А то я уже начала терять нить разговора. Рискую повториться, но тем не менее… Ты бы лучше записал. Так вот, я ничуть не сожалею, что высказала предположение о причастности кого-нибудь из компании Кулинаров к взрыву лодки. Шериф отнюдь не дурак! А единственным человеком, на которого я показала пальцем, была я сама. Вспомни! Я подчеркнула, что вела себя странно! Ни с того ни с сего отправилась на лодке в Грязный Ручей. Сделала новую прическу. И не я ли, влекомая нелепой страстью, едва не сорвала банкет в кегельбане?
Бен старательно взбивал подушку.
– Полагаю, я должен быть тебе благодарен, Элли!
– Ну что ты, не стоит. К счастью, ты у меня такой неловкий. Скажи на милость, как бы я сумела убедить кого-то в том, что ты взорвал эту несчастную лодку, когда я знаю, что без электрика ты не в состоянии даже сменить лампочку в люстре?
– Своей очаровательной прямолинейностью ты добилась одного: вынудила всех остальных представить какую-нибудь причину, по которой и они тоже могли быть виновны. Лишь бы не быть заподозренными в принадлежности к партии линчевателей Теолы Фейт.
Я перестала раскачиваться и со скрежетом развернула свое кресло, дабы очутиться лицом к лицу с Беном. Слезы жгли мне глаза.
– Бен, я по-настоящему гордилась мисс Задсон, когда она добровольно сообщила, что всю жизнь прожила у воды и умеет обращаться с лодками. Какая душка! Более того, она даже превысила свой служебный долг, когда напомнила о своем недавнем соображении: при определенных обстоятельствах нет ничего благороднее и гуманнее, чем навеки усыпить человека.
– Шериф наверняка решил, что все мы тут – сборище психов. Особенно когда Бинго с самым серьезным видом предположил: дескать, вполне возможно, Мэри обнаружила, что на самом деле он – карлик сорока пяти лет от роду. Что обеспечивало ему или его матери веский мотив для убийства. А затем Валисия Икс тонко намекнула, что она, Пипс и Джеффриз могли – поодиночке или вместе – разделаться с Мэри Фейт, потому что та знала о секретном механизме в зеркале аптечного шкафчика и имела возможность шпионить за собраниями Кулинаров.
Этот мужчина совсем забыл, что я беременна. Забыл, что я его жена и друг. Я попыталась было встать, но потом передумала.
– Знаю, по-твоему, я зря упомянула о пропавших ножах, поскольку из-за этого Эрнестина обмолвилась, что в арсенале трюков графа были и небольшие взрывы. Это в свою очередь побудило шерифа спросить, не думаем ли мы, что кто-то из отбывших кандидатов мог взорвать лодку, дабы отомстить Кулинарам. Но, Бен, ведь именно это мы и ищем – мотив, который не имел бы отношения к Теоле.