Ой, мамочки
Шрифт:
– Бен! Есть ли хоть крупица надежды? – Я тупо наблюдала, как он сбросил пиджак, отшвырнул в сторону туфли и, на бегу развязывая галстук, ринулся сквозь пелену дождя к реке. Однако Марджори Задсон обошла его и первой оказалась в воде. Я и не заметила, когда она успела разоблачиться до лифчика и подштанников, – правда, шляпу пчеловода снять забыла, если только не вознамерилась использовать ее для пущей плавучести.
– Посторонись, мальчик, это женская работа! – Мощный шлепок по воде, и мой муж захлебывается в лавине брызг. Марджори же поднялась во весь рост, бледная и блестящая, как морская свинья, широко распахнула
Бен, отплевавшись, последовал ее примеру, с грацией святого мученика, которого бросают в кипящее масло. Мой отважный, он терпеть не может опускать лицо под воду – даже когда моет голову.
Время от времени на поверхность всплывала голова, и у меня перехватывало дыхание. Господи, только бы на сей раз это была Мэри! А когда это оказывалась не она, сердце мое ныряло вместе со спасателями. Безысходность навалилась на меня, столь же сырая и холодная, как и промокшая насквозь одежда. Из всех присутствующих только у Валисии Икс волосы не были растрепаны ветром. Ее совершенный по форме пучок на затылке оставался столь же гладким и ровным, как и ее голос:
– В Грязном Ручье наверняка заметили взрыв. Должна же у них быть какая-нибудь примитивная служба спасения?
– А что, если они подумали, будто мы просто развлекаемся и устраиваем фейерверк? – робко предположила я, глядя на беспокойные воды.
Никто не ответил. Звездно-полосатый шарфик Эрнестины трепетал на ветру, упорно затыкая ей рот.
– Если… если Мэри действительно… обрела покой, то думаю, вы понимаете что это означает? Полагаю, нет нужды произносить это вслух, в присутствие Бинго?
– У-БИЙ-СТВО! – В рубашке с тропическим рисунком и шортах цвета хаки толстый парнишка напоминал охотника на львов. – На сей раз, мамочка, ты совершенно права. Даже люди со средним коэффициентом умственного развития доперли бы, что это отнюдь не несчастный случай. – Очкам не удалось скрыть вытаращенных от возбуждения глаз Бинго.
Может… Неужели этот кошмар вот-вот обретет счастливое завершение? Судорожно сцепив руки, я запрыгала взад-вперед, едва не сбив с ног Валисию Икс. Марджори Задсон, рассекая волны, плыла к берегу – и вот она выволокла из воды… о нет! Не Мэри, а Бена. Прошу понять правильно: конечно же, я была рада его возвращению на сухую землю и умиленно внимала его горячим заверениям, что он ни на секунду не терял сознания. Но мысль о том, что Мэри Фейт скорее всего нет в живых, оказалась горькой пилюлей.
Так мы и стояли в сгущавшихся сумерках: Марджори натягивала на себя платье, Бен выжимал брючины, Пипс снял с шеи черный галстук и молча передал его Джеффриз, та, приподнявшись на цыпочки, обвязала галстук вокруг его руки.
– Вот всегда так: в доме кто-то умирает, а вы совершенно к этому не готовы. – Карлица ухмыльнулась.
– Возможно, она не погибла, – услышала я собственный голос. – А что, если она передумала встречаться с матерью и вернулась домой?
– Исключено, – отрезала Валисия. – Ей пришлось бы миновать зону пикника. Мы бы ее непременно увидели.
Пипс, с лихорадочным блеском в глазах, судорожно облизнул губы:
– Это я во всем виноват!
– Вы взорвали лодку?! – Эрнестина крепче прижала к себе Бинго.
– Что вы, мэм, я не вандал! Я имел в виду… Джеффриз сноровисто заткнула своего соратника локтем.
– Ты,
И в самом деле, как хитроумно мамочка-монстр выбрала время, когда Мэри почти наверняка отплывет без сопровождения, потому что все остальные будут веселиться на пикнике.
– Ты за меня не говори! – Пипс погрозил Джеффриз желтым пальцем. – Я не нарушал кодекса Кулинаров, когда сказал ей про пикник, и вовсе не намерен бросать хозяйку волкам на растерзание. Пока что. А сказать я хотел, что нам следовало урезонить мисс Мэри. Связать ее, засунуть кляп в рот. Когда я увидал, как она отчаливает, то подумал об этом, но побоялся, что начнется дождь и салат расплывется.
Скрестив на груди руки, Джеффриз одарила его торжествующей улыбкой.
– Ну так что? Ее больше нет, а пикник все равно испорчен. Ничего себе праздничек, День независимости! Так вот и растеряешь весь свой патриотизм.
Валисия Икс подошла к нам с Беном; выждав несколько секунд, коснулась его руки и сделала несколько шажков к реке. Огненно-красное платье пузырилось вокруг ее ног. Увязая в грязи высокими каблучками, она приложила ладонь козырьком к своему греческому челу.
– Никаких признаков жизни на воде. Обитатели Грязного Ручья, видимо, все собрались в местном баре и веселятся – на радостях, что мы подорвались во время фейерверка. Просто немыслимо – чтобы Общество Кулинаров оказалось причастным к подобному… нет, невозможно поверить!
– Ну зачем же сразу предполагать самое худшее? – Эрнестина заморгала и неловко обняла Бинго. – Лодка могла взорваться случайно.
Марджори, все еще отряхивавшаяся и отфыркивавшаяся, точно собака, вылезшая из воды, просияла:
– Ну конечно!
– Раскудахтались тут, поумнее ничего не придумали! – Бинго сложил на груди мясистые ручки. – На мой взгляд, это самая настоящая диверсия!
Его матушка, с прилипшими к щекам волосами, смахнула с носа каплю дождя.
– Деточка, неужели я должна повторять дважды? Убийство – это не шутка!
– Давайте не будем забывать о презумпции невиновности: человек невиновен, пока не доказана его вина! – Я прижала ладони к животу. Не сказать чтобы наверняка заткнула младенцу уши, но все-таки… – Никакая мать, находясь в здравом уме…
Бен обнял меня; Джеффриз расцвела в улыбке, вмиг преобразившей ее личико карлицы.
– Вы правы! Всем членам жюри присяжных придется прочесть "Мамочку-монстра". Ее оправдают по причине умственного помешательства.
– Мы должны сообщить в полицию. – Глаза Валисии выделили из толпы Бена. Увлажненное дождем, ее лицо выглядело сногсшибательно. Мог ли он отказать главной кулинарше в такой малости, как вывести судно в бурные воды? Сердце мое забилось сильнее. Когда же Бен убрал руку с моего плеча, я почувствовала себя деревом, тщетно пытающимся выстоять без корней. Пасмурное небо нависало над нашими головами косматыми тучами, будто кто-то наверху опорожнил мешочек от пылесоса. На серых водах все еще покачивался одинокий обломок моторки. Ветер не только срывал с нас одежду, он еще и относил в сторону голос Бена – казалось, будто разговаривает его эхо.