Озеро Черного Дракона
Шрифт:
Сверчки ожесточенно бились толстыми головами, пытаясь укусить друг друга. И под ударами своего напористого противника Силач все больше пятился к высокой траве.
— Скоро твоему Силачу конец! — воскликнул шустрый Гун, почесывая оттопыренное ухо.
— Рано радуешься, Двуногая Цикада! — мрачно буркнул Аистенок.
— Готов, готов Силач! — восторженно кричали Нам и Ба, коренастые широколицые близнецы, похожие друг на друга, как два бобовых стручка.
Но состязание было прервано. Из зарослей внезапно появился Железный Бамбук, взволнованный и уставший от быстрого бега.
— Солдаты
Мальчики мгновенно окружили своего предводителя и
засыпали его вопросами.
— Все, все расскажу, дайте только отдышаться! — ответил он и устало опустился на землю.
Мальчики расположились вокруг Железного Бамбука, а он, отирая пот с лица, внимательно оглядел товарищей. Согласятся ли они с его предложением? И смогут ли выполнить его?
Вот Аистенок. В нем нельзя сомневаться. Он прямодушен, решителен и отважен. Бегает быстрее всех, ловчее других вскарабкается на самую высокую пальму, шутя переплывет Красную реку. Аистенок вместе с Фамом изготовляют самодельные мины. Они пускают в дело старые чайники, кувшины, бутылки, банки из-под консервов. Стоит вражескому солдату поднять заминированную вещь и перевернуть, чтобы осмотреть ее, как находящаяся внутри мины в склянке серная кислота переливается и происходит взрыв...
А вот Гун — Двуногая Цикада. Обыкновенный деревенский мальчишка, в коричневой без ворота блузе и черных, чуть пониже колен, штанах. Гун — неряха, его одежда всегда в грязи, волосы спутаны, руки в волдырях и царапинах. Он ни минуты не сидит спокойно. Вот и сейчас он поворачивается то к одному, то к другому товарищу, объясняет что-то на пальцах, строит рожи. Гун известен как неудержимый выдумщик, смельчак и хороший товарищ. Недавно он рассказал мальчикам, как встретился один на один с тигром и тот, напугавшись решительного вида Гуна и его бамбуковой палки, позорно бежал...
Рядом с Гуном, на давно свалившемся от сырости трухлявом дереве, сидели неразлучные друзья Хок и Птичье Перо.
Трудно было бы объяснить, что так тесно связывало Этих не похожих друг на друга подростков. Высокий, худощавый Птичье Перо был прямодушен, отважен и обычно немногословен. Маленький, коренастый Хок, наоборот, шумен, болтлив и чуть трусоват. Первый страстно увлекался охотой и, как только представлялась возможность, уходил со взрослыми в джунгли, а Хок не любил и боялся леса, предпочитая ему тихо струящиеся протоки и заводи, а опасным встречам с хищниками — рыбную ловлю. На людях Хок и Птичье Перо ревниво оберегали друг друга от Нападок и едких шуток, но стоило им остаться вдвоем, как они начинали подтрунивать друг над другом.
Из-за спины Хока торчала вихрастая голова маленького Хуна, по прозвищу «Петушок», с живыми, озорными глазами. Хотя Хун утверждал, что ему уже тринадцать лет, Железный Бамбук хорошо знал, что по крайней мере не меньше года он сам прибавил себе. Ну и пусть, в конце концов это не столь уж важно! Ведь Хун-Петушок ни в чем не уступает другим юным зукитам. Разве он нерешителен, труслив или недостаточно проворен? Наоборот, кое-кому из мальчиков неплохо бы поучиться у Петушка! Ведь это Хун под самым носом у баодаевских патрулей проносит в снопах рисовой соломы связки газет «Спасение
Позади всех растянулись на траве Гороховые Стручки — оба дружные, исполнительные ребята и верные друзья.
«На таких товарищей можно положиться», — решил Железный Бамбук.
— Ребята, — тихо начал он, — французы и баодаевцы ищут спрятанный для партизан рис. Сегодня они перерыли все на Слоновом холме, но ничего не нашли.
Дружное «ох» было ему ответом.
— Сегодня не нашли, а завтра найдут, — хмуро бросил Птичье Перо.
— Верно! — сказал Железный Бамбук. — Ия думаю, что этой же ночью мы должны пробраться на холм и вынести оттуда рис.
— Сами, без взрослых? — спросил Хок.
— Их дожидаться — только рис прозеваем.
— Эхе-хе! — покачал головой Аистенок. — Порази меня небо, если храмовая лестница не заминирована! Только ступи на нее — вверх тормашками полетишь!
Железный Бамбук порывисто приподнялся с земли:
— А кто тебе сказал, что на Слоновый холм нужно взбираться по лестнице? Можно подплыть на сампанах со стороны Желтой Протоки...
Мальчики одобрительно закивали головами:
— Верно, Железный Бамбук, так и сделаем!
— А где рис хранится, знаешь? — спросил у предводителя Хок.
— Знаю. Фам брал меня с собой, когда его прятали.
Ненадолго наступило молчание. Первым его прервал
Хун-Петушок.
— Нечего долго раздумывать! — решительно сказал он. — Этой же ночью надо идти.
— За это никто нас не поругает, — сказал один из Гороховых Стручков.
— Пойти-то недолго, — неуверенно буркнул вдруг себе под нос Хок, — да только как бы...
— Что, уже струсил?! — набросились все на него.
Глаза Хока вопросительно забегали по лицам мальчиков.
— Кого мне бояться? — пожал он плечами. — Все пойдут — и я не откажусь...
— Ну, мальчики, — коротко бросил предводитель, — быть всем здесь, как только стемнеет!
В ХРАМЕ ЧЫОНГА — ВЕРНОЕ СЕРДЦЕ
Прежде чем подняться на Слоновый холм, Железный Бамбук и Аистенок оставили товарищей на берегу протоки и пошли наверх проверить, нет ли поблизости врагов.
Юные разведчики осторожно взбирались на склон по известной им узкой тропинке. Чем ближе к вершине, тем чаще они останавливались, настороженнее вслушивались в ночные шорохи. Но вокруг было тихо. Лишь тоненько звенели москиты да сухо поскрипывали трущиеся друг о друга бамбуковые стволы.
Вдруг Железный Бамбук, который полз впереди, резко остановился и даже попятился назад.
— Что случилось? —обеспокоенно прошептал Аистенок.
— Чуть-чуть проволоку не задел... Черти проклятые! Погляди, как ловко упрятали ее между кустов.
— Кусачки есть?
— А как же!
Захватчики часто натягивали в запретных зонах проволоку, к которой подвешивали близко друг к другу различные металлические предметы — куски железа, болты, пустые консервные банки. Даже при слабом прикосновении к такой проволоке она звенела и сигпализнрова-ла патрулям о появлении в зоне посторонних. Нередко такая проволока была связана с замаскированными минами.