Озеро Черного Дракона
Шрифт:
Устроившись поудобнее, Железный Бамбук осторожно взялся обеими руками за проволоку и натянул ее.
— Крепко держишь? — спросил Аистенок.
— Режь!
Послышался хруст, и Железный Бамбук осторожно опустил оба конца на землю.
— Думают, что мы глупее их!.. — ворчал Аистенок. — Утром поглядят на свою сигнализацию и почернеют от злости.
— Не радуйся раньше времени! — оборвал его осторожный Железный Бамбук. — Запомни лучше место прохода...
И мальчики поползли дальше.
Вот и вершина холма. Остановились у ствола старого «аи-да, под широкими ветвями которого приютился маленький храм Чыонга —
Более сотни лет стоит па холме зто почтенное дерево* Ни время, ни тайфуны не в силах сломить его могучего, в несколько обхватов ствола. Старики селения Долга рассказывают, что кай-да на Слоновом холме был свидетелем еще тех далеких лет, когда славные тайшопы 2 подняли вьетнамский народ против своих угнетателей. А в прошлом столетии, когда в Страну Юга вторглись французские захватчики, жители долины Желтой Протоки под сенью этого дерева дали клятву верности народу и организовали отряд для борьбы с чужеземными захватчиками. Вооруженный отряд крестьян возглавил тогда простой землепашец из селения Долга Чыонг — Верное Сердце. Так про-
знали его односельчане за глубокую преданность народу, за то, что интересы родины были для него дороже жизни.
Давно уже пет в живых Чыонга, сраженного вражеской пулей, навеки уснули его. верные друзья и боевые сорат-пшш, но люди не забыли их славные дела. Крестьяне долины Желтой Протоки воздвигли в намять Чыонга храм на Слоновом холме, а старый кай-да и по сей день считается у них священным деревом. Какое бы важное событие ни произошло в селении Долга — то ли большая вода рушила дамбы, то ли непосильными становились поборы или отмечался какой-либо праздник, — крестьяне собирались не к общинному дому, а сюда, под ветви старого дерева.
Осторожно переставляя ноги, юные разведчики приблизились к восточным, «встречающим солнце», воротам храма. При лунном свете явственно видны были искусно выбитые на арке два извивающихся в ярости дракона. Ниже их шла падгшеь, рассказывающая о том, что храм воздвигнут в честь глубокочтимого Чыонга — Верное Сердце, чьи заслуги перед народом так велики, как высоки горы и широко море.
Храмовой двор был пуст. В конце его, будто погружен-пый в глубокое раздумье, стоял храм. Его освещенная лунным светом крыша, крытая желтой глазированной черепицей, казалась залитой расплавленпьгм золотом.
Ежеминутно озираясь, обходя выложенную каменными плитами дорожку — кто знает, не заминирована ли она, — мальчики приблизились к храму. Вот его прямые, покрытые красным лаком деревянные столбы, поддерживающие узорчатую крышу — шатер перед входом в главный зал. Сверху, из-под самого карниза, па мальчиков загадочно глядят глиняные изображения аистов, черепах и драко
Обхватив одной рукой деревянный столб, Железный Бамбук, не переступая порога, заглянул в зал. Он был погружен в полумрак. Лунный свет проникал в него только через верхние маленькие окна. У стены стояли уже не раз виденные им фигуры воинов-богов, охраняющих храм, но сейчас ему почудилось, что зто притаившиеся люди. Таинственный сумрак, царивший в зале, придавал им особенно грозный вид. У них были зловещие красные лица, большие, выпученные глаза и длинные черные усы и бороды. Облаченные в яркие раззолоченные одежды, они угрожающе вытянули в сторону входа мечи и алебарды.
Напротив входа, у самой стены, возвышался высокий лакированный
Убедившись, что в храме никого нет, Железный Бамбук отошел от дверей, но Аистенку захотелось тоже заглянуть внутрь.
Чуть отодвинув товарища, он вошел в зал и в то же мгновение задел что-то ногой. Аистенок вздрогнул, но было поздно. Внезапный сухой треск выстрела позади мальчиков испугал их. Они отступили в сторону, и в эту минуту чуть поодаль из кустов со свистом взлетела в небо ракета. Повиснув в воздухе, она затмила луну и озарила своим голубым светом вершину Слонового холма, притаившийся за густой сетью заграждений Донг-Тоа, отрезок прямой, как тетива лука, Большой дороги.
Отовсюду послышались выстрелы.
— Бежим! — крикнул Железный Бамбук.
И мальчики, уже не соблюдая предосторожности, рва-
I сулись в сторону Восточных ворот. Но они не успели добежать до них. Предводитель вдруг схватил за руку приятеля:
— Стой! Слышишь?
— Кто, что? — засуетился Аистенок. — Никого не видно...
— Молчи!
Мальчики прислушались.
Со стороны рощицы, расположенной за воротами, явственно донесся топот многочисленных ног и чьи-то приглушенные голоса.
— Скорее! — успел только шепнуть Железный Бамбук и, увлекая за собой Аистенка, ринулся назад к храму.
Обежав его слева, мальчики миновали деревянный навес, под которым висел храмовой колокол, и бросились к зарослям, через которые они намеревались пробраться к северному склону холма. Но впереди послышались выстрелы, и в небо метнулась еще одна осветительная ракета.
Западня!
Теперь мальчики уже не сомневались в том, что враги окружили Слоновый холм. Куда бежать? Что делать? Ведь в любое мгновение за деревьями могли показаться солдаты.
Вытащив из-за пазухи гранату, Аистенок остановился, но Железный Бамбук резко рванул его за руку. Глаза предводителя светились решимостью, в голосе послышались жесткие нотки:
— Скорее, за мной!
Он бросился на землю и торопливо пополз вдоль стены храма. Аистенок беспрекословно последовал за ним, не сомневаясь, что предводитель нашел какой-то выход из трудного положения. Ему непонятно было только, почему они ползут в этом направлении. Ведь оттуда слышались приближающиеся выстрелы и отрывистые голоса перекликающихся между собой солдат.
— Скорее, скорее!.. — задыхаясь, торопил Аистенка предводитель.
Оставив позади себя храм, мальчики выбрались на его второй, крошечный двор с огородом. А вот и невысокий, густо поросший бананами бугор, к которому прижалась невзрачная хижина храмового сторожа. К ней-то и торопился Железный Бамбук. Аистенок не отставал от него, но недоумевал. Неужели Железный Бамбук думает найти здесь убежище от врагов?!
Дом храмового сторожа был обычной крестьянской хижиной с крышей из пальмовых листьев. Соломенный навес, служащий одновременно окном и дверью, был поднят, словно хозяин был дома. Но хижина оказалась пустой. Повсюду в ней видны были следы дневного посещения вражеских солдат: валялись черепки разбитой посуды, растоптанные бананы и бататы, перевернута и сломана деревянная кровать, изорваны циновки.