Озеро наслаждений
Шрифт:
– Да. Я не хочу, чтобы Порция знала об этом, пока не оденется для последней сцены. Тогда она не откажется надеть его.
– Ты не боишься потерять ожерелье?
– Да, риск есть. Но, может быть, потеря драгоценности – меньшая опасность, чем потерять Порцию, если я не получу этого вора. Пока грабитель не пойман, я не могу строить никаких планов.
– Понятно. Теперь слишком поздно отступать. Ты хорошо расставил ловушку. Все, что мы должны делать, это держать себя начеку. Между прочим, я должен кое-что показать тебе. Мне нужен совет.
– Да? – Даниэль заставил себя изобразить должное
– Ну, это не одна вещь, а две. Я не могу решить, какое кольцо подойдет Виктории, и хотел узнать твое мнение. То, которое я не выберу, я могу вернуть.
Ян открыл маленькую коробку, обнаружив в ней два еще меньших футляра. В первое кольцо был вставлен бриллиант, большой, как горошина, сверкающий как одна из электрических ламп на потолке над головой. Второй камень, рубин, вставленный в тяжелое золото, был менее сверкающим, и Даниэль сразу увидел, что оно не годится Виктории. Рубин был предназначен Порции. Он подходил к ожерелью, как будто их делали в комплекте.
Не сознавая, что делает, он взял рубиновое кольцо и смотрел на него с ошеломленным сосредоточением. Кольцо означает обручение. Но он никогда даже не думал покупать его для Порции. Кольцо – это обязательство. Оно сталкивает реальность и иллюзию. Когда он ощупал гладкую поверхность, он знал, что кольцо предназначено для маленькой руки Порции.
– Я вижу, что ты очарован рубином, – сказал Ян сухо. – Я все время думал, что бриллиант больше подходит Виктории.
– Да. Да, ты прав, бриллиант – правильный выбор для Виктории, Ян. Рубин требует, чтобы его надевала женщина другого типа, женщина огня.
– Когда я смотрю в твои глаза, создается впечатление, что ты знаешь такую женщину.
– Да. И я должен найти путь, чтобы предъявить притязание на нее. Ян, что мне делать? Я влюблен в маленькую злючку, а она не хочет меня знать. Она как ледяные горы Клондайка, постоянно соблазнительные и недостижимые. Вот так, – он помолчал, потом ударил себя по голове. – Почему ты не видел этого?
– Что? Что ты хочешь делать? В этом нет ни малейшего смысла, Даниэль.
– Я увезу ее на Аляску, дальше от театра и ее долга, дальше от притворства, дальше от такой жизни, где каждый изображает из себя то, чего на самом деле не представляет. Я хочу жениться на Порции и провести остаток жизни с ней. Теперь я знаю, зачем я купил землю в дикой местности. Это было для нас двоих. Мы поедем на Клондайк.
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Не меня надо убеждать, а Порцию. Может быть, тебе следует действовать более тонко, отправив ее в деревню.
– Отправив ее? За каким дьяволом мне делать это? Порция не оставит ту жизнь, которую она ведет сейчас, без борьбы.
– Может быть, и нет, но заставить ее будет не трудно. Я предлагаю тебе положить кольцо в карман и пойти в костюмерную. Празднество вот-вот начнется. Ты поставил ловушку. Только надеюсь, что все это не закончится потерей ожерелья, кольца и женщины.
От открытия сцены до финальной сокращенной дуэли, на которой Себастьян держал за руку белокурую Оливию, маскарадная толпа переходила от возвышенной радости к глубокой страсти на помолвке любящих сердец и от слепоты
Даниэль был великолепен в роли герцога, когда Виола, переодетая пажом, выражала свои собственные чувства за герцога и от имени герцога Иллирии просила руки белокурой Оливии, не осталось сухих глаз в танцевальном зале. Когда игра закончилась тем, что герцог, наконец, узнал в Виоле женщину, которую он любит, грянули аплодисменты, временно прервав действие.
Только актеры заметили изменение, которое Даниэль внес в финальную речь, когда сказал:
За то, что я был вашим господином,Вот вам моя рука; теперь хозяинОбрел хозяйку [6] – Порцию свою.Даниэль достал из внутреннего кармана костюма ожерелье, надел его на шею Порции и застегнул его сзади. Он обнял ее за талию и держал ее так, когда шут вышел вперед и начал петь свою финальную песню радости.
6
Перевод Д. Самойлова.
– Что вы делаете? – прошептала Порция сквозь губы, сложенные в улыбку. – Это не по сценарию.
– Я ввел это сейчас. Вам не нравится мой подарок? Я выносил этот замысел для вас и подобрал пару под ожерелье. Вы действительно королева, Порция. А сегодня я – король.
– Вы не рискуете, Даниэль? Вдруг кто-нибудь украдет его? Что, если грабитель здесь? Ах, Даниэль, пожалуйста, заберите его обратно.
– На это я и рассчитываю, любимая. Теперь улыбайся.
С последней нотой песни весь состав поклонился залу, который разразился неистовыми аплодисментами.
– Порция, дорогая, расслабьтесь и будьте королевой. Если вечер будет идти в соответствии с планом, грабитель никогда больше не будет воровать.
Когда начал играть оркестр, Даниэль коснулся быстрым поцелуем щеки Порции и поклонился ей в пояс:
– Теперь, моя леди, герцог Иллирии будет танцевать со своей воображаемой королевой.
Прежде чем Порция сумела сообразить, что к чему, Даниэль увлек ее в зал.
– Я никогда не видела такого великолепия, – чуть дыша сказала Порция, когда Даниэль кружил ее по комнате. – Откуда получены костюмы для гостей?
– Это точная копия Костюмов из буффонады Альвье Вандервилт, которая шла около десятка лет назад. Она сфотографировала всех своих гостей, а мы распорядились разыскать снимки. Посмотри, вот Святоша, а вот Матадор.
– И Арабский принц. Посмотрите, вон леди Эвелина одета Электричеством. Даже в маске я сразу узнала ее. Держу пари, что это проделка Эдварда.
– Этот костюм надевала сама миссис Корнелия Вандервилт. Это один из тех, которые мне нравятся больше всего.
Даниэль повернул Порцию так, что она смогла увидеть женщину, танцующую в образе дрезденской статуэтки. Порция не была уверена, но она подумала, что пастельная фигура в белом колпаке – это Эдвард.