Озеро скорби
Шрифт:
Пока Уард направлялся обратно к дому, Нора увидела, что один из полицейских у ворот повернулся, обращаясь к кому-то, кто подходил от дороги. У долговязого незнакомца были крупные красивые черты лица — слегка приплюснутый нос, губы с опущенными вниз уголками и квадратная челюсть, — а его короткие жесткие серые волосы были гладко зачесаны назад. На нем был длинный серый плащ ниже колен, а в руке дипломат. Еще один детектив? Не похоже. Не похож он был и на репортера — слишком зрелый и хорошо одетый для такого рода командировки, — да для них в любом случае было и рановато. Нора услышала, как молодой офицер сказал:
— Простите, сэр. Я не
— Где Урсула? — спросил человек в плаще. — С ней что-то случилось? Скажите мне, что здесь происходит.
Офицер посмотрел на дипломат.
— Вы ее адвокат, сэр?
Тот глянул на молодого офицера так, словно никогда не встречал большего идиота.
— Нет, я не ее адвокат. У вас тут есть старший? Я настаиваю, чтобы вы дали мне поговорить со старшим офицером.
Уард, очевидно услышав, подошел к ним.
— Детектив Лайам Уард. Я старший на месте. А вы…
— Десмонд Куилл. Я друг Урсулы и требую, чтобы мне сказали, что точно здесь происходит.
— Пройдите, пожалуйста, сюда, мистер Куилл. — Спокойная манера Уарда погасила направленные на него волны гнева. Отошли они недалеко, и Нора видела, как Уард тихо заговорил с Куиллом. Последовала короткая тишина, а затем Куилл резко склонил голову, а дипломат, что он держал в левой руке, неожиданно упал на землю. Уард шагнул вперед, чтобы поддержать его, но Куилл оттолкнул руку полицейского, потер лоб одной рукой, а другой, той, что держал дипломат, пошарил по боку, словно вслепую искал карман плаща.
Глава 3
Нора ошеломленная ехала обратно к коттеджу «Кроссез». Она чувствовала, что слишком сильно давила ногой на педаль тормоза, словно могла остановить время и повернуть его назад к предыдущему вечеру, когда она стояла в ауре волшебного дерева, и на одно короткое сияющее мгновение все казалось правильным и возможным.
Когда она остановилась около коттеджа, казалось невозможным, что она вот сейчас протянет руку и откроет дверцу машины, войдет в дом. Все эти земные, бездумные поступки казались сюрреалистичными после той неестественной и ужасающей картины, которой она только что была свидетельницей. Но все же это реально: кровь Урсулы на стене была так же реальна, как птицы на деревьях за окнами, так же реальна, как Кормак, сидевший за столом в коттедже. Когда она вошла, он встал.
— Нора, что ты делаешь дома? Все в порядке?
— Я так и не добралась до болота, я доехала только до дома Урсулы. Она мертва, Кормак.
Нора не знала, какого рода реакцию она ожидала. Что человек должен говорить, когда ему сообщают такую новость? Он сделал шаг назад, глубокая складка прорезала его лоб, и он посмотрел ей в глаза, ища знак того, что она говорит правду. Когда она кивнула, он склонил голову и, наконец, медленно выдохнул:
— Ах, нет. Нет.
— Она убита.
Эти слова еще глубже ранили Кормака. Он рванулся вперед и схватил ее за плечи.
— Откуда ты знаешь, Нора?
Когда он сжал ей руки, она почувствовала, что его реакция начинает ее тревожить. Нора попыталась высвободить одну руку из его хватки.
— Потому что я нашла ее тело.
Все его возбуждение тут же исчезло. Он крепко обнял ее и прошептал ей в волосы:
— Ах, Нора, прости. Прости. Ты в порядке? Кормак отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо, проверить самому.
— Я справлюсь. Но что с тобой, ты-то сам в порядке, Кормак?
Мгновение
— Нора, тебе нужно кое-что узнать прямо сейчас. Я был у Урсулы прошлой ночью. Я за это в ответе.
Сила этих прямых слов как будто ударила ее по лицу.
Кормак мгновенно понял, что неудачно выразился.
— Нет, нет, я не… я там совсем недолго побыл. Может, пятнадцать минут, может, двадцать. С ней все было в полном порядке, когда я ушел, Нора, — он покачал головой и запустил пальцы в волосы. — Но понимаешь, я все равно несу за это ответственность. Она позвонила мне по мобильнику после того, как ты заснула, сразу после полуночи. Я был здесь на кухне, заканчивал мыть посуду. Урсула сказала, что слышала кого-то за домом и просила меня приехать. Она не хотела звонить ни в полицию, ни в службу спасения. Я не знал, что делать. Судя по голосу, она была немного пьяна и казалась по-настоящему напуганной. Я просто хотел ее успокоить, заставить ее позвонить в полицию.
Я решил, что что-то произошло, как только ступил за дверь. Кухонное окно было разбито. Она пыталась прибраться и серьезно при этом порезалась, рана была глубокая, и пока я помогал ее перевязывать, перепачкал всю одежду в крови. Когда я убрал повязки и вернулся, Урсула спокойно наливала два стакана вина, словно ничего и не произошло. Я спросил ее, какого черта тут происходит, а она сказала что-то насчет того, как шокирующе просто свести с пути истинно приличного человека. — Он густо покраснел. — Я решил, что она его выдумала, того, кто там бродил. Я решил, что она разбила окно сама.
— Так что произошло?
Нора почувствовала, как вокруг ее сердца словно сжимается рука — знакомый признак ее старого врага, сожаления.
— Когда я сказал ей, что ни за что не останусь выпить, я не знаю, что произошло… она просто сорвалась, — мука и унижение Кормака были очевидны по тому, как у него покраснели уши. — Я повернулся, чтобы уйти, и она набросилась на меня сзади. Я просто хотел убраться оттуда ко всем чертям. Я пытался стряхнуть ее, но она поцарапала меня, пошла кровь, — он коснулся рукой пораненного горла. — Я только знаю, что она была жива, когда я ушел, Нора. На полпути на холм я обернулся. Я видел, как она стояла там на кухне. Она держала стакан вина и смеялась надо мной.
Он прислонился к стене, ища опоры, и слегка осел. Нора увидела три все еще свежих пореза у него на левой стороне шеи. Она сразу вспомнила пятно на подушке и поняла, откуда оно взялось.
— Тебе придется пойти в полицию прямо сейчас.
— Да. Конечно.
В воздухе повисло выжидательное молчание, и Нора чувствовала, что слышала еще не все, что он должен был ей сказать.
— Есть что-то еще. Что, Кормак?
Он закрыл глаза и еще раз вздохнул.
— Это обязательно выйдет наружу, когда я буду разговаривать с полицейскими, и я не хочу, чтобы ты услышала это от кого-либо еще. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Мне следовало сказать тебе это раньше, Нора, прости, что я этого не сделал. Давным-давно мы с Урсулой были недолгое время… близки. Мы оба были аспирантами, работали здесь с Гэбриелом. Это продолжалось всего несколько недель одно лето. Я порвал с ней, когда понял, что Урсула была не… — он остановился, подыскивая правильное слово — …не таким достойным человеком, каким я ее себе представлял.