Ожерелье Клеопатры
Шрифт:
Сбросив уже изрядно надоевшую зимнюю одежду, Тавров почувствовал страшную усталость. «Надо ложиться спать», – подумал он, зевая. С минуту он сидел, откинувшись на спинку кресла, и с закрытыми глазами размышлял: стоит ли идти чистить зубы или, плюнув на все, доползти до постели и завалиться спать?
Когда он открыл глаза, то сон пропал сам собой: у окна сидела кошка и пристально смотрела на него. Тавров осторожно повернул голову: так и есть, вторая кошка сидела у дверей. Опять появились!
– Слушайте, мои маленькие меховые друзья! – проникновенно
Кошки не ответили, продолжая безразлично смотреть на Таврова. Зазвучал сигнал мобильника: это был Шон.
– Валера! Я сбросил тебе файлы, – сообщил он.
– Мог бы и до утра подождать, – заметил Тавров. – Я думал, что ты уже спишь.
– Да вот… бессонница навалилась, – пожаловался Шон.
– Выпей сто грамм коньяка, – посоветовал Тавров, – нервная система расслабится, и сон придет.
– Да… я уже этим и занимаюсь, – отозвался Шон.
– Только не больше ста грамм, ну сто пятьдесят максимум! – предупредил Тавров. – Иначе не успеешь оглянуться, как дойдешь до дна бутылки: а там уж тебе будет все равно, спишь ты или нет!
– Ха! Кто бы говорил! – ухмыльнулся Шон в трубку и дал отбой.
Поскольку сон из-за внезапного появления кошек вдруг пропал, Тавров решил посмотреть присланный Шоном архив в формате rar. Там находились фотокопии страниц той самой тетради в высоком разрешении, а также текстовый файл с переводом содержимого тетради на русский язык. Перевод предварялся небольшим вступлением от Шона.
«Автор этой тетради длительное время являлся так называемым Чрезвычайным инквизитором, – писал Шон. – «Практика Чрезвычайной инквизиции в структуре OD означает следующее: если какой-либо магический предмет или связанный с темными силами человек вносится в «списки расследования», то выделяется человек, который несет персональную ответственность за успех «расследования». «Чрезвычайный инквизитор» обычно действует под чужим именем в условиях строгой конспирации. Он ведет записи, нечто вроде дневника расследования. После его смерти дневник подлежит передаче в штаб-квартиру ордена доминиканцев, брату-архивариусу OD. Эта тетрадь является дневником члена OD, чрезвычайного инквизитора брата Пабло Кардоны Гомеса. Он пишет о себе почему-то в третьем лице: видимо, такова принятая форма, а может, это наивная конспирация. Передал тетрадь отцу Антонио преемник падре Пабло в должности Чрезвычайного инквизитора для передачи в Ватикан в связи со смертью отца Пабло».
«Так, предыстория ясна. Посмотрим, что дальше!» – подумал Тавров, но в этот момент снова зазвонил мобильник. Не веря своим ушам, Тавров вслушивался в мелодию. Эта мелодия в мобильнике Таврова была поставлена на номер Ефросиньи.
– Да, Ефросинья! Что случилось? – озабоченно поинтересовался Тавров. Вместо ответа Ефросинья спросила:
– У тебя все в порядке, Валера?
– Ну, вроде как расследование идет, вот только кошки докучают, – посетовал Тавров, ища глазами кошек. Но кошки уже исчезли так же бесшумно, как и появились.
– Они не причинят тебе
– Ты так думаешь? – усомнился Тавров. – А чего же они ко мне тогда таскаются? Что им от меня надо?
– Они не к тебе ходят, – коротко пояснила Ефросинья.
– Как это не ко мне, если здесь больше никого нет? – удивился Тавров, но вместо ответа из трубки раздались гудки отбоя. Тавров пожал плечами и вернулся к изучению дневника «чрезвычайного инквизитора».
Глава 8
«Поздней осенью 1945 года года брат OP Пабло (ОР, орден проповедников. – Примечание Кэсседи) прибыл в Мюнхен. Он был сильно разрушен бомбардировками, в центре города выгорели руинами целые кварталы. Однако целью путешествия брата Пабло был храм театинцев, что на Одеонплатц, он практически не пострадал. Пастор Краузе очень обрадовался, увидев брата Пабло, хотя раньше они никогда не встречались.
– Идемте, идемте, мой дорогой друг! – восклицал он, увлекая брата Пабло по запутанным переходам старого театинского монастыря. Наконец он провел гостя в комнату, судя по всему, выполнявшую роль одновременно библиотеки и кабинета. Как и во всем монастыре, там стоял промозглый осенний холод.
– Как здесь холодно и сыро! – вырвалось у дона Пабло. – Ведь книги в шкафах могут заплесневеть, а там, наверное, есть очень редкие издания!
– Увы! – вздохнул пастор. – Вы же видели город? Он в бедственном состоянии. Так что нам грешно жаловаться. Американский комендант обещал помочь, на днях нам должны привезти целый грузовик торфяных брикетов. Что делать? Мы так радовались поражению нацистов, что забыли о том, что теперь мы – побежденный народ. И, как выяснилось, закон «горе побежденным» все еще действует. Впрочем, перейдем к делу!
– Да! – воскликнул брат Пабло и торопливо достал из саквояжа запечатанный пакет. – Вот письмо от монсеньора…
– Давайте! – согласился пастор Краузе. Он принял письмо и, не распечатывая, положил его на каминную полку. Перехватив удивленный взгляд брата Пабло, он с усмешкой пояснил:
– Письмо есть формальность, и его содержание я примерно представляю. Однако я хотел бы посмотреть на ваш идентификатор.
Брат Пабло расстегнул воротник и достал небольшой серебряный крест. Пастор Краузе взял с письменного стола лупу, перевернул крест обратной стороной, приблизил к кресту лупу и тут же отпустил крест.
– Все в порядке, брат Пабло. Теперь мы можем приступить к делу. Я посвящу вас в курс дела. Ужин уже прошел, но у меня есть часть от трапезы, которую мы обычно держим для самых бедных. Так что спать голодным вы не ляжете!
Пастор Краузе и его гость расположились в старых деревянных креслах, и пастор начал рассказ:
– Вам предстоит взять на себя полномочия Чрезвычайного инквизитора. Надеюсь, вы знаете, кто это такой?
Брат Пабло молча наклонил голову.
– Ваша миссия конкретно заключается в поиске древнего ожерелья, которое выглядит вот так.