Ожерелье королевы
Шрифт:
Жанна промолчала.
– Вы ничего не хотите сказать?
– Я вызвала бы неудовольствие вашего величества и навлекла бы на себя немилость и порицание, высказав суждение, не совпадающее с королевским.
– Вы придерживаетесь касательно кардинала иного мнения, нежели я?
– Совершенно противоположного, ваше величество.
– В тот день, когда вы узнаете, что делал принц Луи, дабы навредить мне, вы так не станете говорить.
– Я знаю лишь то, что видела, а видела я то, что он делал, дабы услужить вашему величеству.
– Говорил
Жанна поклонилась.
– Был почтителен, сетовал, рассыпался в комплиментах? – продолжала Мария Антуанетта.
Жанна молчала.
– Вы питаете к кардиналу столь пылкую приязнь, графиня, что я больше не стану переубеждать вас.
И королева рассмеялась.
– Я предпочла бы, ваше величество, чтобы вы разгневались, а не рассмеялись, – промолвила Жанна. – В чувстве, которое питает к вам кардинал, столько преклонения, что я уверена: он умер бы, увидев, что королева смеется над ним.
– Однако он изрядно переменился.
– Но ваше величество соблаговолили говорить мне в прошлый раз, что господин де Роган вот уже десять лет, как страстно…
– Я пошутила, графиня, – сухо бросила королева.
Жанне пришлось замолчать, и Марии Антуанетте показалось, будто графиня отказалась от борьбы, но это была большая ошибка. Тот миг, когда женщины подобного типа, в которых совмещены тигр и змея, отступают, всегда является прелюдией к нападению; сосредоточенная передышка предшествует броску.
– Вы упомянули про ожерелье, – неосторожно вспомнила королева. – Признайтесь, вы думали о нем.
– Днем и ночью, ваше величество, – с радостью воскликнула Жанна. Такую же радость испытывает полководец на поле боя, видя, что противник совершил роковую ошибку. – Оно прекрасно и пойдет вашему величеству.
– Пойдет?
– Да, ваше величество, пойдет.
– Разве оно не продано?
– Да, продано.
– Португальскому послу?
Жанна отрицательно покачала головой.
– Нет? – радостно переспросила королева.
– Нет, ваше величество.
– Но кому же тогда?
– Его купил господин де Роган.
Королева подскочила от неожиданности, но тут же холодно протянула:
– Ах, вот как…
– Поверьте, ваше величество, – с красноречием, исполненным вдохновения и пыла, принялась убеждать ее Жанна, – господин де Роган совершил прекрасный поступок. То был благородный порыв. Ах, какой дивный порыв! А возвышенная душа вашего величества не может не испытывать симпатии к добрым и высоким чувствам. Должна вам признаться, что, как только господин де Роган услышал от меня о временных затруднениях вашего величества, он воскликнул:
«Как! Королева Франции отказалась от того, от чего не решилась бы отказаться жена генерального откупщика? Да этак французская королева в один прекрасный день принуждена будет увидеть, что госпожа де Неккер щеголяет в этих бриллиантах!»
Господин де Роган еще не знал, что португальский посол ведет переговоры о покупке
«Нет, – объявил он, – речь уже идет не о том, чтобы доставить удовольствие королеве. Речь идет о королевском достоинстве. Мне известны настроения при иностранных дворах, известны их тщеславие и кичливость. Там будут смеяться над королевой Франции, у которой нет денег, чтобы удовлетворить свою законную прихоть. Нет, этому не бывать!»
И он тут же ушел от меня. Через час я узнала, что он купил ожерелье.
– За полтора миллиона ливров?
– За миллион шестьсот.
– А с какой целью он его покупал?
– Чтобы оно, уж коль не может принадлежать вашему величеству, не могло принадлежать никакой другой женщине.
– А вы уверены, что господин де Роган купил его не затем, чтобы подарить какой-нибудь своей любовнице?
– Я убеждена, он сделал это скорее с целью уничтожить его, чтобы оно не могло украшать ничью шею, кроме шеи королевы.
Мария Антуанетта задумалась, и на ее благородном лице можно было совершенно ясно прочесть все, что происходило у нее в душе.
– Господин де Роган прекрасно показал себя, – наконец произнесла она. – Это благородный поступок и тонкое доказательство преданности.
Жанна с восторгом слушала эти слова.
– Поблагодарите господина де Рогана, – продолжала королева.
– О ваше величество, с радостью!
– Добавьте, что господин де Роган доказал мне свою дружбу, и я как порядочный человек, если воспользоваться выражением Екатерины, принимаю его дружбу и считаю себя обязанной отплатить за нее. Одним словом, я принимаю, но не дар господина де Рогана.
– А что же?
– А чувства, которые им двигали. Господин де Роган решился истратить собственные деньги или свой кредит, чтобы доставить мне удовольствие. Я все ему возмещу. Полагаю, Бемер потребовал задаток?
– Да, ваше величество.
– Сколько? Двести тысяч ливров?
– Двести пятьдесят.
– Это как раз трехмесячное содержание, которое мне дает король. Его как раз сегодня принесли мне раньше срока, но это неважно, главное, что принесли.
Королева позвонила, явились горничные, которые завернули ее в подогретые простыни тонкого батиста, после чего одели.
Пройдя вместе с Жанной к себе в кабинет, королева сказала:
– Откройте, пожалуйста, ящик.
– Верхний?
– Нет, следующий. Видите бумажник?
– Да, ваше величество.
– В нем лежит двести пятьдесят тысяч ливров. Пересчитайте.
Жанна пересчитала.
– Передайте их кардиналу. Еще раз поблагодарите его. Скажите еще, что я обещаю каждый месяц выплачивать ему такую же сумму. Так мы будем рассчитываться. Таким образом я получу ожерелье, которое мне безумно нравится, и пусть даже мне придется ограничивать себя, чтобы расплатиться за него, зато я не поставлю в затруднительное положение короля.