Ожерелье королевы
Шрифт:
Несколько секунд она собиралась с мыслями.
– И еще я смогу получить подтверждение, – промолвила королева, – что у меня есть участливый друг, сумевший оказать мне услугу…
Королева вновь умолкла и потом продолжила:
– И подруга, сумевшая понять меня.
После этих с лов Мария Антуанетта протянула Жанне руку, и та поспешно приникла к ней.
А когда Жанна уже уходила, королева, поколебавшись, совсем тихо, словно испугавшись собственных слов, сказала:
– Графиня, передайте господину де Рогану,
Жанна вылетела из покоев королевы не то что вне себя, а просто обезумев от радости. Она сжимала кассовые билеты, словно стервятник свежую добычу.
26. Бумажник королевы
Никто не ощутил значительности – в прямом и переносном смысле – богатства, которое увозила с собой Жанна де Валуа, в большей степени, чем лошади, везшие ее из Версаля.
Если когда-либо лошади, стремящиеся выиграть приз, и летели галопом по воздуху, то ими были именно эти клячи, запряженные в наемную карету.
Поощренный графиней возница убедил их, будто они – легконогие скакуны с полей Элиды [119] и должны выиграть своему хозяину два золотых таланта, а себе тройную порцию ячменя.
Когда г-жа де Ламотт приехала к кардиналу, тот еще не выезжал и пребывал в своем особняке в окружении визитеров.
Жанна дала ему знать о своем прибытии куда церемонней, чем королеве.
– Вы из Версаля? – спросил кардинал.
– Да, монсеньор.
Он впился в нее взглядом, но она была непроницаема. От Жанны не укрылась его нервозность, унылость, тревога, но она была безжалостна.
119
Славившаяся коневодством область в древнем Пелопоннесе, месте олимпийских игр у греков.
– И как? – поинтересовался он.
– Как? Скажите, ваше высокопреосвященство, чего вы хотите? Начнем с этого, чтобы потом мне не слишком упрекать себя.
– Ах, графиня, вы говорите это с таким видом…
– Печальным, да?
– Убийственным.
– Вы хотели, чтобы я повидалась с королевой?
– Да.
– Я видела ее. Вы хотели, чтобы она, которая неоднократно выказывала нерасположение к вам и недовольство, когда при ней произносили ваше имя, позволила говорить о вас?
– Да, я понимаю, что мне следовало отказаться от искушения такого желания.
– Вовсе нет. Королева говорила со мной о вас.
– Вернее сказать, вы были настолько добры, что говорили обо мне?
– Да, именно так.
– И ее величество выслушала вас?
– О, это долгий рассказ.
– Нет, нет, графиня, не говорите больше ни слова, я представляю, какую неприязнь проявила ее величество…
– Да нет, не особенную. Я осмелилась заговорить
– О том, что я задумал…
– Купить его для нее…
– Графиня, но это же великолепно! И она слушала вас?
– Разумеется.
– Вы сказали, что я хочу поднести это ожерелье ей?
– Она решительно отказалась.
– Я погиб.
– Отказалась принять в подарок, но в долг…
– В долг? Вы так тонко подали мое предложение?
– Настолько тонко, что она согласилась.
– Я ссужаю королеву!.. Графиня, да возможно ли это?
– Это гораздо больше, чем сделать ей подарок, не так ли?
– Тысячекратно!
– Я так и подумала. Во всяком случае, ее величество изъявила согласие.
Кардинал вскочил, тут же снова сел. Потом подбежал к Жанне и схватил ее за руки.
– Не обманывайте меня, – сказал он, – помните, одним-единственным словом вы можете сделать меня несчастнейшим из людей.
– Со страстью не играют, монсеньор, это значит выставить человека на посмеяние, но люди вашего сана и достоинства никогда не могут быть смешными.
– Да, вы правы. Значит, все, что вы сказали…
– Чистейшая правда.
– И у меня с королевой общая тайна?
– Да, тайна… Губительная.
Кардинал вновь подбежал к Жанне и нежно пожал ей руку.
– Мне нравится такое рукопожатие, – заметила графиня. – Так пожимает руку мужчина мужчине.
– Нет, осчастливленный человек – ангелу-хранителю.
– Не преувеличивайте, ваше высокопреосвященство.
– Нет, нет. Моя радость так велика, и моя благодарность… навеки…
– Монсеньор, вы опять преувеличиваете и то и другое. Нам ведь нужно предложить королеве полтора миллиона ливров, да?
Кардинал вздохнул.
– Букингем, монсеньор, рассыпав жемчуга по полу королевской комнаты, потребовал бы у Анны Австрийской кое-что другое.
– О том, что получил Букингем, графиня, я не смею мечтать даже во сне.
– Вы обо всем объяснитесь с королевой сами, поскольку ее величество велела мне заверить вас, что она будет рада видеть ваше высокопреосвященство в Версале.
Графиня произнесла эти слова, не подумав, какое они произведут действие, потому что кардинал побледнел, словно отрок, впервые получивший любовный поцелуй.
Шатаясь как пьяный, он схватился за спинку кресла.
«А, – подумала Жанна, – так это куда серьезней, чем я предполагала. Я-то мечтала о герцогстве и пэрстве, о тысячной ренте, но, похоже, получу титул принцессы и ренту в полмиллиона ливров; господин де Роган старается не из честолюбия и не из алчности – им движет любовь».
Г-н де Роган мгновенно взял себя в руки. Радость – не та болезнь, что затягивается надолго, а кардинал был достаточно умен и счел, что лучше всего будет обсудить с Жанной деловую сторону, дабы заставить ее забыть, как он тут только что говорил о любви.