Ожерелье Монтессумы

Бенцони Жюльетта

— Я был одним из многих, — поправил его Альдо, пожимая протянутую руку. — Без Адальбера Видаль-Пеликорна и ваших камней, так искусно ограненных, я бы никогда не достиг цели.

— Кто знает, кто знает… Но, прошу вас, садитесь и расскажите, что вас привело ко мне? Что вам предложить: чай, кофе, горячий шоколад?

— На ваш выбор, — очень тихо ответил Альдо, опускаясь в кресло из черного дерева с желтыми подушками. Он отчаянно боролся с желанием разрыдаться, так как он только в этот момент заметил, что у Якоба Мейзеля нет левой руки! Этот улыбающийся человек с приятным лицом, добрыми серыми

глазами, теплым голосом ничем ему не поможет! Альдо собрался просить его о подвиге, который мастер, увы, уже не мог совершить…

Морозини всегда великолепно владел собой, но на этот раз его отчаяние, судя по всему, не осталось незамеченным, потому что, усаживаясь, Мейзель, произнес:

—Несчастный случай, в результате которого я лишился руки, произошел совсем недавно, и барон Луи об этом не знал. — Что же с вами случилось? — Глупость! Полгода назад на набережной я попал под фургон. Руку пришлось ампутировать, но я надеюсь, что смогу носить протез. Вы очень расстроились, не так ли?

— Больше всего меня печалит, как опечалит и барона Луи, несчастье, уготованное вам судьбой. —О, есть и худшие беды! Я уже не молод, а мои жена и дети изо всех сил стараются мне помочь… Не хотите ли добавить капельку джина в ваш кофе? Что-то подсказывает мне, что вы в этом нуждаетесь!

В глазах огранщика запрыгали веселые искорки, и Альдо не сумел удержаться от улыбки. — Вы читаете по моему лицу, как по открытой книге! Я с удовольствием добавлю джин. Кофе был отличным, а джин только подчеркнул егоаромат. Они выпили по две чашки, и Мейзель заговорил снова:

— Возможно, ваш случай не безнадежен. Так расскажите мне, в чем дело?

— Вам известно, что я видел камни, ограненные вами. Копии были выполнены мастерски. Например, «Голубая Звезда», сапфир вестготов, некогда стоивший жизни моей матери… По совету Ротшильда я хотел просить вас изготовить для меня копии пяти изумрудов, совершенно особенных. Я полагал, что они исчезли в XVI веке, но они появились вновь и привели к трагедии…

— Что это за изумруды?

Альдо открыл портфель и вынул книгу, при виде которой Мейзель улыбнулся:

— У меня тоже есть такая! Симон Аронов нашел для меня экземпляр…

— Еще один из его подвигов! Насколько мне известно, в мире осталось всего пять или шесть книг!

— А что ему было не под силу? У него был настоящий талант. А потом он исчез, и я не смог даже узнать, что с ним случилось…

— Я расскажу вам об этом, потому что это я положил конец его страданиям…

Несколькими скупыми фразами Морозини рассказал о последних часах жизни Хромого из Варшавы, и мужчины долго хранили молчание.

— Итак, — с грустью сказал Мейзель, — я больше никогда его не увижу. Я это подозревал, но все-таки надеялся…

— Мне искренне жаль лишать вас этой иллюзии, потому что я знаю, насколько это может быть тяжело…

— Но правда всегда предпочтительнее, — с этими словами мастер вернулся к книге, которую Альдо открыл на нужной странице. — До несчастного случая я бы с удовольствием попробовал выполнить наш заказ, но теперь… — Он посмотрел на свой пустой рукав.

Но Морозини не собирался сдаваться:

— Возможно,

есть кто-то, кого бы вы смогли научить? У вас есть дети! Сыновья?

— У меня действительно есть сын, но камни его не интересуют. Он выбрал путь служения Господу, и я не могу этому не радоваться. Это благословение для семьи…

Но в голосе огранщика прозвучали нотки сожаления, и Альдо не стал усугублять печаль мастера, напоминая о возможности взять ученика. Он закрыл книгу, убрал ее в портфель и встал.

— Вы правы. Это действительно благословение, а я счастлив представившейся мне возможности познакомиться с вами и поговорить о Симоне Аронове. Я могу вспомнить о нем только с вами, моим другом Адальбером и бароном Луи!

— Прошу вас, подождите минуту! Я был бы очень огорчен, если бы вы проделали столь долгий путь напрасно…

Мейзель подошел к средневековой длинной узкой скамейке из черного дерева, которую оживляли желтые подушки. Гранильщик снял подушки, поднял сиденье, и под ним обнаружился сейф. Он набрал шифр, открыл дверцу, что-то достал и положил в карман. Затем Мейзель вернулся к столу и положил на него два крупных изумруда удивительного зеленого цвета. Камни по размеру соответствовали тем, которые разыскивал Альдо…— Видите? — спросил огранщик — До несчастного случая я думал о том, чтобы повторить камни из ожерелья Монтесумы, и даже сделал два из пяти. Я собирался огранить их, когда у меня будут готовы остальные три. Но не успел. И сейчас я хотел бы, чтобы вы взяли их на память.

Альдо взял один камень и рассмотрел его в лупу ювелира, с которой никогда не расставался.

— Невероятно! — вздохнул Морозини. — Они совершенно идеальны и могут ввести в заблуждение любого эксперта. Как вы добиваетесь такого результата?

— Позвольте мне сохранить это в тайне! Я случайно нашел секрет успеха и поклялся, что унесу его с собой в могилу. Постарайтесь понять меня! Какого бы совершенства я ни добивался, это всего лишь фальшивка, которую можно приравнять к воровству!

— Не будьте столь строги к себе! В Средние века, например, во времена Крестовых походов часто путали изумруд и перидот, который еще называют оливином. Но украшения, при создании которых их использовали, не утратили своей ценности…

— Но это связано с их историей, хотя элемент фальсификации все равно присутствует. Симон Аронов легко мог воссоздать пектораль, не отправляя вас на поиски подлинных камней. Только он все равно осознавал, что в результате получится фальшивка, и пророчество Илии не сбудется. Но довольно об этом, — с этими словами он положил камни в кожаный мешочек с застежкой-кулиской. — Прошу нас, возьмите камни, я настаиваю. Доставьте мне удовольствие. Кто знает, может быть, они вам помогут.

Теперь «изумруды» лежали в ладони Альдо. Перед их великолепием не мог устоять даже такой искушенный эксперт, как он. И тут же ему в голову пришла мысль: а что, если найти огранщика в Париже? Пусть он сделает из них копии камней из ожерелья Монтесумы. Это позволит если не выиграть время, то хотя бы заманить врага в ловушку…

— От всего сердца благодарю вас, господин Мейзель, — наконец сказал Альдо. — Для меня честь познакомиться с вами… И если вы окажетесь в Венеции, я с удовольствием приму вас у себя…