Ожерелье Монтессумы

Бенцони Жюльетта

empty-line />

В эту самую минуту Адальбер Видаль-Пеликорн завтракал с госпожой Тиммерманс в уютном ресторане «Цветы» в казино «Бельвю». Им предстояла партия в бридж у друзей очаровательной аристократки. После массового отъезда членов «семьи» Адальбер страшно скучал. Но вовсе не из-за отсутствия развлечений! А вот госпожа Тиммерманс пребывала в восторге от своего нового знакомого, она повсюду водила его с собой, демонстрируя, словно трофей, или, скорее, как дрессированное существо, способное разразиться страстными речами о Древнем Египте, как только его об этом попросят… Они бывали повсюду, но только не в ее доме!

— Пока моя дочь находится в клинике, я не могу принимать

вас у себя, не нарушая приличий. Иначе пойдут слухи!

Боже, какие слухи? Этот вопрос не раз задавал себе Адальбер. Госпожа Тиммерманс была очаровательна, но она на добрые двадцать лет старше египтолога! Кроме того, Адальберу достаточно было одного взгляда в зеркало, чтобы убедиться в отсутствии какого бы то ни было сходства с милашками-альфонсами — дальними родственниками или так называемыми секретарями, — которых таскали за собой великосветские дамы определенного возраста в Биаррице, Каннах, Монте-Карло или Довиле. Они слишком высоко располагались на социальной лестнице, чтобы обращать внимание на перешептывания за спиной. Но это никоим образом не относилось к вдове «шоколадного короля». Ей не в чем было себя упрекнуть, и она не собиралась давать повод для сплетен. Трудно было на нее за это сердиться. Лишившись поддержки друга, Видаль-Пеликорн постоянно думал о том, как завладеть веером и его драгоценным футляром. Зная о своих способностях, он уже подумывал об обычной краже со взломом. Адальбер реально оценивал риск работы без напарника и возможные последствия того, что разыскивать футляр с веером ему предстояло бы в полной темноте в спальне мирно спящей госпожи Тиммерманс. Видаль-Пеликорн вернулся в гостиницу чтобы переодеться после партии в бридж он был рассеян, поэтому проиграл все, что рассчитывал проиграть. Ему передали записку с сообщением о звонке мадемуазель дю План-Крепен и номером телефона, по которому следовало ей позвонить. Адальбер поспешил это сделать…

Известие об исчезновении молодого Фожье-Лассаня отвлекло Адальбера от мыслей о злополучном футляре. После отъезда Альдо он сосредоточился исключительно на предполагаемом сокровище виллы «Аманда», забыв обо всем остальном. Мари-Анжелин привела его в чувство, заставив задуматься о более чем тревожной реальности.

— Я немедленно выезжаю, — сказал Адальбер, в глубине души очень довольный тем, что ему не придется сопровождать Луизу Тиммерманс на званый ужин, который должен был состояться на берегу озера Шиберта.

Разумеется, египтологу пришлось перед ней извиниться. Он сообщил, что ему — «к его огромному сожалению» — необходимо срочно выехать к своему крестному, ставшему жертвой несчастного случая в нескольких километрах от Биаррица… Увы! Ему даже не дали возможности лгать дальше!

— Но, дорогой друг, вы не можете меня так подвести! На этом ужине будут король и королева Испании!

— Прошу вас поверить мне: если бы не чрезвычайные обстоятельства, я бы сейчас не просил вас извинить меня… У вас множество друзей, и любой из них будет счастлив сопровождать вас. Я уверен, что они уже обвиняют меня в том, что я полностью завладел вашим вниманием.

— Вполне возможно, но ни один из них не интересен мне так, как вы, Адальбер!

— Придется вам немного поскучать. В этом нет никакой трагедии. Позже мы наверстаем упущенное…

— Послушайте, мне в голову пришла одна идея! Вы сказали, что несчастный случай произошел в нескольких километрах отсюда. Значит, я заеду за вами на своем автомобиле и отвезу вас к месту аварии. Там вы убедитесь, что ничего серьезного не произошло. Я уверена, что мы успеем вернуться к ужину. Праздник начинается в десять, а сейчас только семь часов. Решено:

я еду к вам!

Адальбер искренне ненавидел навязчивых людей. Эта дама, внешне столь любезная, понимающая и беззаботная, оказалась столь же прилипчивой, как и ее дочь, взявшая в оборот Альдо. Благодарение Небу, у госпожи Тиммерманс не было ревнивого супруга для полноты картины, но наступило время остановить ее.

— Прошу вас этого не делать, — сухо сказал Адальбер. — Я обязан туда поехать и должен быть там один. Мне казалось, что между нами завязались достаточно дружеские отношения, чтобы вы все поняли и не настаивали на своем предложении.

— Именно потому, что мы с вами большие друзья, я и хотела вам помочь. Кстати, где это случилось?

— Если вы хотите, Луиза, чтобы мы и дальше оставались друзьями, не задавайте мне больше вопросов! Я сообщу вам новости сразу, как только смогу. Желаю вам приятно провести вечер.

— Но…

Адальбер повесил трубку, не желая слушать продолжение, предупредил портье, что уезжает на неопределенное время, быстро вышел на улицу, прыгнул в автомобиль и резко рванул с места. Не хватало только, чтобы госпожа Тиммерманс приехала к отелю, чтобы проследить за ним. Пытаясь выбросить мысли об этой даме из головы, Адальбер сосредоточился на дороге, потому что движение было довольно плотным. Вскоре он заметил, что одна из автомобильных фар не работает, и дал волю своему раздражению. Он ругался добрых десять минут, проклиная все машины, взятые напрокат, — его «Амилькар» никогда бы не сыграл с ним подобной шутки, — навязчивых вдов «королей шоколада» и заместителей прокурора, не способных вести себя должным образом. Уже совсем стемнело, когда одинокая фара его автомобиля осветила ворота замка Сент-Адур…

Мари-Анжелин ждала его, прижавшись носом к мелким квадратным стеклам двери вестибюля, и, разумеется, поспешила ему навстречу.

— Как я счастлива вас видеть! — воскликнула она. — Я боялась, что вы не сможете приехать!

— Все висело на волоске, я с огромным трудом сумел отделаться от госпожи Тиммерманс! Ей безумно хотелось, чтобы я сопровождал ее на ужин с королем Испании!

— Вы поссорились?

— Нет, хотя она мною очень недовольна.

— Но вам удалось приблизиться к знаменитому вееру?

— Ни на один шаг! Пока ее дочь в больнице, эта дама не устраивает ни ужинов, ни приемов. Она отказывается принимать меня одного под предлогом того, что о ней начнут сплетничать.

Старая дева осталась недовольна таким ответом:

— Вы, вероятно, просто не знаете, как взяться за дело! Я никогда не поверила бы…

— Оставим эту тему, прошу вас! Итак, наш молодой помощник прокурора исчез? Какое счастье, что я посоветовал ему держаться поскромнее, как этого требовала его роль исследователя священных мест.

— Но он, определенно, предпочел амплуа влюбленного простака. Что такое с этими Вобренами? Почему они глупеют при одном только виде этой Изабеллы?

— Она — живое воплощение мифа о Цирцее, только и всего. Может быть, вы все же представите меня хозяйке дома?

Мари-Анжелин отвела египтолога в гостиную, где на протяжении многих веков все Сент-Адуры ожидали ужина. Вид канониссы, ее черное платье, лента и жемчуга произвели сильное впечатление на Адальбера. Очень скоро стало понятно, что гость понравился виконтессе Приске, и что она все меньше сожалеет о неожиданном визите родственниц. Благодаря гостям ее жизнь стала интереснее, а появление египтолога добавило нотку таинственности… И это было так приятно! Но, разумеется, виконтесса тщательно скрывала свое удовлетворение, гак как все они оказались участниками драматических событий.