Озноб
Шрифт:
– А он… не вышел на работу? – догадалась Ирина. Она неожиданно разволновалась, хотя уже успела убедить себя, что дела мужа ее больше не интересуют. – Дома его тоже нет!
– А где же он? Тут огромная очередь по записи, и в два часа у него семинар!
– Не знаю, я только что вернулась домой. – Торопливо осмотрев вешалку в прихожей, Ирина убедилась, что верхняя одежда Егора отсутствует. Его машины во дворе она тоже не заметила, так что с уверенностью заявила: – Он наверняка уехал на работу.
– Ах ты, боже мой! – расстроилась заведующая. – А
После того как Ирина повесила трубку, она еще раз тщательно осмотрела все вещи мужа, в том числе и в шкафах спальни. Все производило такое впечатление, что он оделся и уехал на работу, причем без особой спешки, в обычное время. «В самом деле, похоже на несчастный случай! Егор такой пунктуальный человек, он даже и опаздывает-то редко!»
Тревога заведующей, также знавшей обязательный характер Егора, становилась ей все понятней, а решительные меры, которые собиралась принять та, уже не казались чрезмерными. Ирина порылась в записной книжке, отыскала несколько телефонов мужниных сослуживцев и друзей, но позвонить ни по одному не решилась. Внезапно ей пришло в голову, что затосковавший в одиночестве Егор мог напроситься к кому-нибудь в гости и, вполне возможно, напиться с горя вместе с приятелем. Тогда ее звонок мог прийтись некстати, муж мог все еще спать с похмелья. «И вообще, – убеждала она себя, – нужно искать какое-то простое объяснение, а то сразу – авария, больницы! Егор ни разу не бывал в авариях, почему это должно случиться именно сейчас?» Можно было попробовать обратиться к тете Сане, обычно та фиксировала из окна, когда кто-то из супругов уезжал со двора. Но стоило Ирине вообразить, какой резонанс вызовут ее расспросы, эта мысль показалась ей крайне неудачной.
«А умнее всего – поехать к Оле и сесть за перевод!» Так она и поступила, решив воспользоваться спокойными часами, пока сестра на работе, а дети в садике. Ей даже удалось значительно продвинуться, и она с надеждой перелистывала оставшиеся главы рукописи: «Кто знает, может, и успею к сроку? Ни одна книга не давалась так тяжело, все против того, чтобы я нормально работала!»
К семи часам вечера вернулась Ольга, сопровождаемая раскрасневшимися от холода мальчишками. Раздевая детей, она кричала через их головы выглянувшей из комнаты сестре:
– А ведь я уже договорилась в другом садике, теперь не придется таскаться с ними в троллейбусе! Ирка, это такое облегчение, райское! Ты не представляешь, как помогла! Твой Егор – законченный эгоист, ему-то деньги особо не нужны, а о нас он не подумал! Пятьсот тысяч – это сколько же можно на них сделать!
– И делай, – кивнула Ирина. – Уверена, свою часть я потрачу с меньшим толком. А Егор, кстати, сегодня не вышел на работу.
– Неужели загулял?
– Все может быть, – уклончиво ответила женщина. – Но, во всяком случае,
– Все мужики на один лад! – авторитетно заявила сестра. – Это он решил тебе отомстить!
Елена Викторовна вновь позвонила поздним вечером, около одиннадцати. Ирина все еще сидела за работой, так что схватила телефон сразу, будто ждала этого звонка с нетерпением. А может, так и было. Она сама не понимала, кривит ли душой, бравируя перед сестрой равнодушием к судьбе своего брака.
– Нет, я его не нашла, – предупреждая вопросы, заявила заведующая. – Две медсестры по очереди сидели на телефоне весь день. Не попадал он в аварию, и ни в больницы, ни в морги его не привозили.
– Слава богу! – выдохнула Ирина и тут же поспешила пояснить: – Понимаете, у меня есть версия, что произошло. Мы поссорились, я уехала к родственнице, и думаю, он в знак солидарности, так сказать, тоже ушел из дома.
– А работу свою вы тоже бросили? – грубовато поинтересовалась та. – При чем тут семейные неприятности, не понимаю!
– Егор человек обязательный, – скрепя сердце, согласилась Ирина. – Но он мог зависнуть у кого-то из приятелей и банально напиться. Потерять счет времени!
– Да разве он пьет? Единственный, кажется, кто из нашего отделения равнодушен к спиртному! – Заведующая по-прежнему говорила отрывисто и неприязненно, будто подозревая, что ее водят за нос. – Нет, в это я не поверю, да если б он и выпил, все равно, пришел бы или позвонил! Что-то случилось!
– Тогда нам остается только ждать, когда он сам проявится! – теряя терпение, заявила Ирина. Ее уже всерьез раздражало, что с ней говорят, как с провинившейся подчиненной.
– Вы, наверное, можете ждать, а у меня сорван прием, не состоялось его выступление на семинаре… А завтра будет еще веселее – он должен был подменить заболевшего коллегу!
– Я вам позвоню, как только узнаю что-нибудь, – пообещала Ирина и, не дожидаясь ответа, первой прервала разговор. Заведующая не перезвонила, по-видимому, она тоже считала, что сказано достаточно. Кипя от возмущения, женщина продолжила работу над переводом и засиделась до часу ночи. Отправиться спать ей мешали сложные эмоции. Тут была и смутная тревога за мужа, и надежда, что он все-таки позвонит, и нараставший гнев. «Что он себе позволяет, в самом деле? Что за мальчишество?! Можно ломать комедию передо мной, но плюнуть на работу, где его ждут больные, стать в пятую позицию и заявить, что он обижен на весь мир… Такого идиотизма я от него не ждала!»
Она легла спать во втором часу ночи и долго еще ворочалась, терзаясь сомнениями и тревожными вопросами. Как женщина ни злилась на мужа, она понимала, что такое поведение свидетельствует об очень серьезном шоке, который вызвал ее уход. «Я слишком безжалостна, тут Оля права. Его оскорбили эти деньги, он приревновал к Сергею, более симпатичному, богатому и успешному… Тетя Саня подлила еще масла в огонь! Что он должен был после всего этого думать?! Наверное, стоило хотя бы ответить на его звонок!»