Озноб
Шрифт:
– Дело в том, что, когда я договаривалась с хозяином об аренде, – она отыскала в шкафчике вскрытую пачку кофе и насыпала несколько ложек в турку, – он поставил пару странных условий. Я на них согласилась, потому что вариант был исключительный. Теперь понимаю, что погорячилась. Первое – я не должна была приглашать в дом никаких гостей.
– Такое часто оговаривают! – поддакнул внимательно слушавший Дима.
– Второе… – Помедлив, Ирина сняла с огня закипающий кофе и принялась разливать его по чашкам через ситечко. – Он сказал, что выйдет во всех
– О-па… – раздельно проговорил мужчина.
Он даже не обратил внимания на появившуюся перед ним дымящуюся чашку. Дима в самом деле разом прекратил улыбаться, его лицо посуровело и как-то вытянулось. Глядя на него, Ирина предположила, что в пиковых ситуациях этот человек умеет вести себя мужественно и даже агрессивно.
– Да, сейчас можно разводить руками, удивляться, как я сваляла такого дурака, – кивнула она. – Но тогда это для меня ничего не значило. Мне хотелось именно такой дом, как у него.
– А как он объяснил, зачем ему это нужно?
– Сказал, что тот же Валентин будет лучше слушаться и меньше сплетничать. Меня эти аргументы убедили.
– Дела… – протянул Дима. Он, не глядя, взял чашку, сделал глоток и скривил рот, обжегшись. – Значит, это о вас все говорят, когда имеют в виду его жену, а ее самой там все эти дни близко не было?
– Если бы в доме жил кто-то еще, я бы поняла! Я только раз услышала…
Не договорив, Ирина запнулась. Она хотела рассказать о шуме наверху, услышанном однажды ночью, но в памяти одновременно всплыло иное. «Трупу дватри дня! – злорадно и вместе с тем, истерично улыбаясь, говорил Егор. – Похоже, ты жила в доме не одна!»
– Вы сказали, от той женщины остались только кости? – спросила Ирина насторожившегося собеседника. – А могут по останкам определить, когда именно она умерла?
– Да это и так ясно! – воскликнул агент. – Или…
– Ее могли привезти в дом уже мертвой, а пожар устроить, чтобы замести следы.
– У, какая фантазия! Слушайте, тут и так есть над чем подумать, не надо добавлять лишних ужасов. Значит, вас ввели в заблуждение, и вы выдавали себя за супругу Соколова. В ночь пожара он вас спешно увез, а супругу, по всей вероятности, тогда же доставил в дом. Видимо, дама напилась до бесчувствия, пока ждала мужа обратно, включила электрическое отопление на втором этаже, там снова замкнуло, и пока она спала, дом сгорел. Или… – Он сощурился и неохотно признал: – Это может быть убийство!
– Но со стороны все выглядит примерно так, как вы только что описали? Никто ничего не подозревает?
– Абсолютно. Мой приятель-страховщик первый бы намекнул… Все чисто. Соколов, похоже, получит немалые деньги по страховке.
– А о какой выплате идет речь? Мог он из-за нее…
– Убить? Вряд ли, – качнул головой Дима, явно готовый к этому вопросу. – Он ведь солидный бизнесмен, богатый человек. Что ему мараться из-за страховки, тут и поджог, и убийство…
Странность последней фразы не ускользнула от Ирины. Она удивленно взглянула на мужчину, который, поймав ее взгляд, пояснил:
– Я имел в виду, пока вы есть, для этого товарища существует определенная опасность. Откуда ему знать, будете ли вы молчать? А вдруг заинтересуетесь этим делом? Вдруг узнаете о пожаре, о смерти его жены, о том, что он сам, слышите, сам лично утверждает, будто она там жила последние три дня? Вот уж где можно поймать его за руку! Ведь он ни слова никому не говорит, что сдавал дом! Там проживала его законная супруга, и точка! Это все для вас небезопасно! Я сам, когда расспрашивал, был очень осторожен, и то приятель удивился, зачем мне эти сведения.
– Словом, вы думаете, что Соколов попытается меня убрать, если что-то заподозрит? Ну, тогда придется еще кое-что вам сообщить. Я виделась с ним уже после пожара, он сам настоял на встрече и умудрился всучить мне деньги. Якобы за моральный ущерб. Сумма немаленькая, миллион рублей.
Дима молча взял чашку и в несколько глотков выпил остывший кофе. Он как будто пользовался этой отсрочкой, не зная, что ответить. Когда мужчина снова заговорил, в его голосе звучало недоверие и даже обида:
– Что же вы мне ничего не сказали? Мы ведь договорились, что я веду за вас все переговоры!
– А вы уверены, что он стал бы с вами общаться? Имейте в виду, мне он ничего не сказал ни о смерти какой-либо женщины, ни о том, что требуется хранить молчание. Он просто настоял, чтобы я взяла эти деньги в качестве компенсации.
– Да это же взятка! Плата за молчание! Теперь вы не станете туда соваться и что-то выяснять! А если до вас и дойдут слухи, вам будет неудобно устраивать скандал!
– Я сама начинаю думать, что так и есть, – призналась Ирина, стойко выдерживая укоризненный взгляд гостя. – Но на тот момент, когда я брала деньги, у меня не было причин для беспокойства.
«Не ври, – одернула она себя, – если бы ты поверила мужу, то не прикоснулась бы к этим деньгам! И возможно, Сергей уже объяснялся бы с милицией! Но… Парадокс в том, что муж был единственным человеком, которому ты перестала доверять!»
Дима крутил в пальцах незажженную сигарету и напряженно что-то обдумывал. Наконец, придя к некоему заключению, он закурил и вместе с дымом выдохнул:
– Если раньше я сомневался в его вине, то теперь вопросы отпали. За просто так миллион не выплачивают, в такое я не верю. Даже если допустить, что вы ему понравились…
– Давайте не будем этого допускать! – насмешливо попросила Ирина. – Я и так слишком часто слышала подобные намеки от родственников. Как видите, у него были другие интересы.
– Так значит, он не требовал, чтобы вы больше не являлись в поселок? – будто не услышал ее отповеди Дима.
– Конечно нет. Да мне и нечего там делать.