Озорство
Шрифт:
На одной из скамеек сидел старик.
Он был одет в пижаму и халат и укутан в одеяло цвета хаки, Легкий утренний бриз шевелил его седые волосы, росшие венчиком вокруг лысины. Его влажные от слез глаза смотрели сквозь толстые линзы очков куда-то вдаль, мимо сооружений игровой площадки, за реку.
Няня подошла к нему и вежливо, как и положено англичанке, спросила:
— Вы хорошо себя чувствуете, сэр?
Старик кивнул головой.
— Да, да, сэр, — ответил он.
Глава 11
На
Спороли все метки с его белья, пижамы, халата, комнатных тапочек, закутали в одеяло, украденное, по-видимому, в приюте на Храмовой улице. Но вот одну метку не смогли удалить — татуировку на бицепсе левой руки:
Хейз просмотрел свой телефонный справочник, нашел номер полицейского отдела Центра учета демобилизованных служащих ВМФ США. На другом конце провода трубку подняла женщина. Старшина первой статьи Элен Диббс. Хейз представился ей, рассказал о своем деле и спросил, через сколько времени она сможет дать ответ.
— И это все, что вы о нем знаете? — поинтересовалась она.
— Все.
— Труднее ничего не могли придумать? Только название корабля и под ним женское имя.
— И война в придачу. Учтите это. На ваших компьютерах есть сведения о второй мировой войне?
— Разумеется, есть. Но мне нужно время, чтобы откопать их.
— Просмотрите сведения о корабле «Хэнсон» за 1941 — 1945-й годы. Была ли у кого-нибудь из команды близкая родственница по имени Мэг.
— Обязательно сделаю.
— Это вас не затруднит? Нет?
— Нет.
— Когда вы сможете дать мне ответ?
— Когда соберу все данные, — сказала Диббс и положила трубку на рычаг.
Она позвонила через два часа.
— Есть информация, — обрадовала она сыщика. — «Хэнсон» был радарным сторожевым кораблем, назван так в честь Роберта Мюррея Хэнсона, моряка, геройски погибшего в Тихом океане. Был укомплектован личным составом в мае 1945-го. Это значительно облегчило мою работу, мне не пришлось поднимать все документы вплоть до Перл-Харбора.
Но все равно надо было порядком потрудиться. Корабль вышел в Тихий океан с тремястами пятьюдесятью матросами и двадцатью офицерами на борту. А что касается Мэг...
Хейз затаил дыхание.
— К моему счастью, не было ни одной Мэри. Только пятеро упомянули Маргарет и Марджори в качестве своих близких родственниц... Один из них погиб во время корейской войны на минном тральщике в...
— Не думаю, чтобы Мэг было уменьшительным именем от Марджори, — заметил Хейз.
— Тогда остаются трое. Возьмите карандаш.
Старшина-артиллерист первого класса Анджело
Лейтенант по имени Огден Пирс указал в качестве своей близкой родственницы жену Маргарет. Он жил с ней в Балтиморе, штат Мэриленд.
Матрос первой статьи, работавший на радиолокаторе, Рубин Шэнкс указал в качестве своей близкой родственницы жену Маргарет. После демобилизации они жили в Питтсбурге, штат Пенсильвания.
Никто из них не жил в этом городе.
Но Мейер и Хейз все равно просмотрели телефонные справочники всех пяти административных округов города, а потом перешли к телефонным справочникам окрестностей. Тех двоих стариков, которых вышвырнули раньше, привезли туда, где их нашли, на машине. В Спокойном Месте жил некий Виктор Перетти, но он не знал никакого Анджело Перетти.
В Айсоле обнаружился Роберт Пирс, но Огден Пирс не был его родственником.
Шэнкса, Рубина Шэнкса, они нашли в телефонном справочнике округа Элсинор. Он жил на улице Мерриветер-Лейн.
Когда сыщики набрали номер, им ответила женщина, назвавшаяся Маргарет Шэнкс.
— Что он там еще натворил? — поинтересовалась она.
Они сказали, что хотели бы поговорить с ней. Не пригласит ли она их к себе.
Она пригласила.
И в этот самый момент дежурный, сидевший на первом этаже, получил очередное письмо от Глухого:
Дорогой Стив!
Сожги это.
С приветом
Сэнсон
"Ритм достиг безумной частоты, и с вершины башни, сложенной из камня, Анкара видел все увеличивающуюся толпу.
Он знал, что страх скоро перейдет в ярость, что сев пройдет хорошо и урожай будет обильным. Он слушал ритмичный топот ног, голоса, вопившие весело и яростно. Он улыбнулся четырем лунам и дал знак начинать посадку растений."
— Все ясно, — произнес Браун. — Он замышляет какую-то гадость и совершит ее на концерте рок-музыки.
— Так почему же тогда он предлагает нам сжечь свое послание? — недоумевал Карелла.
— Не потому ли, что собирается устроить там пожар?
— А вы заметили, на этот раз нет никакого постскриптума? Никаких сообщений о последующих посланиях.
— Значит, это последнее письмо.
— Значит, пакость он спланировал на завтра.
— Завтра же состоится концерт.
— Где реклама? — спросил Карелла.
Он снова осмотрел рекламу.
— Коровье Пастбище, — напомнил Браун.
— Начнется завтра в час дня.
— Закончится в воскресенье в полночь.
— Что еще назначено на завтра? — спросил Карелла.