P.S. Ненавижу тебя
Шрифт:
— Ей нужно в дамскую комнату.
На самом деле ни в какую дамскую комнату мне не нужно. Мне сложно видеть энтузиазм в лице Айзека от предстоящих выходных, который я совершенно не разделяю, а потому я снова сбегаю. Вот уже третью неделю, бегство — мой единственный способ ужиться с реальностью.
Промокнув лицо влажными салфетками, я выхожу из туалета, собираясь вернуться к родителям, и в этот момент замечаю девочку лет семи-восьми, идущую под руку с мамой. На голове у нее два забавных хвостика, перетянутых розовыми резинками, а в маленьком кулаке зажат поводок, на котором она ведет смешного лопоухого щенка.
— Мама, я хочу
— Это плохая идея, Талула.
— Почему? Они очень вкусные.
— Помнишь, мы читали с тобой в книжке, что собакам вредно сладкое. Ты ведь не хочешь, чтобы Лорд заболел?
— Не хочу… Тогда может быть кусочек курицы из бутерброда?
Ответа женщины я не слышу, потому что они уходят слишком далеко. Мои ноги словно прилипли к полу, отказываясь идти. Водоворот из эмоций и запретных желаний с каждой секундой закручивается во мне с новой силой, выталкивая здравый смысл, и я уже сама того не замечая со всех ног бегу к выходу. Взмахиваю такси рукой, и трясущейся рукой распахнув дверь, проталкиваюсь в дальний угол дивана. Я часто слышала от Руби, что она завидует моей смелости и тому, как легко мне удается говорить в лицо людям нелицеприятные вещи, но правда в том, что сейчас я впервые в своей жизни совершила безбашенный и храбрый поступок. Как сказал бы Джейден, позволила себе жить.
Я достаю из кармана телефон, собираясь набрать маме, чтобы извиниться и сказать, что никуда не лечу, но решаю, что это может подождать минуту и, открываю окно сообщений:
«Я никуда не поехала, слышишь? Я осталась. Осталась.»
Я смотрю на него в течение секунды и сохраняю сообщение в папке «Черновики». Даже если Джейден его прочтет, то вряд ли в полной мере оценит его смысл.
Глава 23
Неделю спустя.
— Хотя бы сегодня ты наденешь костюм развратной медсестрички, который я тебе подарила? — поиграв бровями, Руби вытягивает рот буквой «О» и несколько раз неприлично толкает языком щеку изнутри.
Поморщившись, я шлепаю ее по руке, чтобы перестала.
— У Калеба Дженкинсона сейчас молний на брюках лопнет. И нет, я его не надену. Карнавальный переодевания — совсем не мое. Просто влезу в платье покороче и поярче накрашу глаза - сойду за шлюху в бульвара Сансет.
— Боюсь, одним макияжем здесь не обойтись, — хмыкает Руби. — Будь ты настоящей шлюхой, тебе пришлось бы голодать, потому что ни небесная красота, ни самое экстремальное мини, не перекроет это угрюмое выражение на твоем лице. Я знаю, что уже спрашивала об этом, но что, черт возьми, с тобой происходит? Ты всю неделю сама не своя.
Была бы это не Руби, можно было огрызнуться и свернуть неприятную тему, но она права — у меня все не так. Из Орландо родители вернулись в субботу вечером, а не в воскресенье, как планировалось, и я на протяжение нескольких часов выслушивала от мамы и отца, насколько опрометчив был мой поступок, как негативно он сказался на отношениях между ними и Фьюри, и что мне необходимо вернуться на цивилизованную землю. Часть меня сопротивляется их словам, но другая часть понимает, что в чем-то они правы. Я проявляю неуважение к семье, стала смотреть сквозь пальцы на дела в комитете и продолжаю обманываю Айзека. Возможно, мне было бы легче, если рядом находился Джейден — его близость имеет волшебную способность целиком отключать меня от действительности. Он словно напитывает силой другую часть меня, более свободную и безбашенную. Но его нет уже семь дней. Он каждый день пишет мне сообщения, звонит вечерами, рассказывая о том, что ему необходимо задержаться в Чикаго еще на день, но это не заменяет его присутствия. Наверное, я еще никогда не чувствовала себя настолько
— У меня есть определенные разногласия с семьей. И не только.
Лицо Руби приобретает оттенок вдумчивости, и она смотрит мне в глаза:
— Хочешь, засядем куда-нибудь и все обсудим?
Я отрицательно мотаю головой, потому что в действительности этого не хочу. Все, чего я желаю — вновь получить мир в душе.
— Встретимся на вечеринке, — поравнявшись со своей машиной, я берусь за ручку. — Если уж костюм медсестры не занят, ей можешь быть ты.
— Ты снова меня не слушала, Таша, — укоризненно тянет Руби. — Я говорила, что буду Женщиной- кошкой.
— В любом случае, увидимся, — бормочу я, и погрузившись в салон, завожу двигатель.
**********
Вечеринка по случаю Хэллоуина проводится в доме База Эрриксона, и впервые за три года учебы в университете я не причастна к ее организации. В глаза бросаются бутылки виски с наклейками о дисконте и безвкусная пластиковая посуда. Я мысленно фыркаю. Стоимость одежды на присутствующих исчисляется тысячами долларов, но это не мешает им экономить на спиртном.
— Ты видела? Дженну развернули прямо у входа, — Майли встряхивает фатой, испачканной красной краской. Сегодня она в костюме мертвой невесты, которая, судя по длине юбки, открывающий обзор на ее белье, пала жертвой ревнивого жениха.
— Меня начинает впечатлять ее настойчивость. Надеюсь, она не слишком много времени посвятила подбору наряда.
— А еще Айзек и Коул приехали. Он искал тебя.
Как Майли не пытается скрыть любопытство во взгляде, у нее плохо выходит. Многие в университете задаются вопросом, что происходит между мной и Айзеком, хотя бы потому, что раньше дважды в неделю мы приезжали на учебу вместе. Напрямую спрашивать не решаются, предпочитая как и Майли, действовать намеками.
— Значит, непременно найдет. Если пойдешь в бар, захвати мне выпить. Вино, белое сухое. И попроси нормальный бокал. Эта безвкусица в горошек просто отвратительна.
Майли, протанцевав возле меня около минуты, уходит, а я осматриваю толпу, пока не натыкаюсь взглядом на Айзека, стоящего в компании Коула. Лицо последнего почти полностью пришло в норму после драки — припухлость с носа исчезла, также как и синяки под глазами, лишь на губе присутствует намек на ссадину. Как я и предполагала, мой шантаж не повлиял на их дружбу. Ну или возможно, Мэнсон слишком туп, чтобы воспринять болтливость как предательство со стороны лучшего друга.
Я киваю Айзеку, когда мы встречаемся глазами, и получив в ответ улыбку, отворачиваюсь. В отличие от родителей, с его стороны я не было ни единого упрека за то, что сбежала из аэропорта. По прилету в Лос-Анджелес он написал мне СМС, что без меня ему было скучно, и что каковы бы ни были причины, вынудившие меня сбежать, надеется, что у меня все в порядке. Я ничего ему не ответила, но это не мешает мне считать его поступок милым.
Гости все продолжают прибывать, и я начинаю задаваться вопросом, безопасно ли собирать в доме, пусть и большом, такое количество пьющих людей. В случае пожара или приезда полиции, толпа в панике способна затоптать кого-то не столь расторопного. Мотнув головой, делаю длинный глоток вина и стараюсь об этом не думать — пусть волнуются организаторы. Все моя привычка держать происходящее под контролем, от которой не избавиться.