Шрифт:
«Аврора» замерла, словно под грузом невидимого якоря. Дошло до того, что Саша выбрался на берег и попытался толкнуть плот. Ни одно бревно не дёрнулось.
Горький аромат лесных трав и цветов привлёк Сашу своей резкостью. Наверху илистого спуска парила фея. Дикая фея. Абсолютно голая. Её волосы были подобны грубым корням с пробивающимися цветами, они прикрывали грудь. Волоски на паху, продолжая растительные ассоциации, походили на траву. Крылья заменяли ветки, являющиеся наружным продолжением лопаток. Они обозначили жуткий скелет крыльев летучей мыши.
Фея
– Черти! – процитировал мальчик Розу и бросился к плоту.
Попробовал ещё раз оттолкнуть его и после неудачной попытки раскрыл рюкзак. Завёрнутый нож сжал в руке, динамит случайно уронил в воду. Ещё раз процитировал Розу, вздохнул и поднялся по спуску.
Лес и вправду был похож на темнохвойную тайгу, но чуть более плотную, если такое было возможным. Пихты, ели, сосны, кедры бесконечным частоколом тянулись в тёмную глубь леса. Участками подлесок отсутствовал, но в других же местах был весьма однообразен: лучи солнца не проникали дальше хвойных крон. Мальчик заметил можжевельник, жимолость, чернику и обилие мха.
Комаров не было, а единственные представители фауны тут же окружили Сашу в кольцо. Вонючие сатиры, низкие, словно гномы, кобольды, нагие мавки с непропорционально длинными руками и лешие, если собравшиеся в форму человека тину, кору и землю, можно было назвать лешим.
Дикая фея любезно забрала у Саши нож, улыбнулась, махнула рукой. Кольцо разомкнулось, пропуская её, и тут же замкнулось обратно, не давая шансов сбежать. Шевельнулось, вынуждая пойти вперёд, во тьму.
Двенадцатая глава.
Хвойный полог над головой закрыл небо. Стало темно. Из-за идущих впереди, позади, по бокам фигур Саша не увидел, как вышел к полянке, когда вернулись солнечные лучи. Земля была рыхлой, истоптанной, из неё торчали корни. Видимо, раньше здесь росли деревья, но чудища срубили их и выворотили пни. Процессия замедлила шаг, медленно расходясь в стороны, создавая подобие коридора. Мальчик увидел фею, летящую к каменной статуе, позади которой размахнул свои ветви разросшийся кипарис.
Женщина была весьма знакома Саше, если не считать отсутствие рыбьего хвоста. Судя по возложенным подаянием в виде цветов и ягод, в этом месте Сирена почиталась как богиня. И статуя великолепно соответствовала её положению.
Облачённая в одну сорочку с широкими рукавами, она раскинула руки в стороны. В левой лежала миска, тоже вырезанная из камня. Сфера воды кружилась, сверкала над правой с слегка загнутыми пальцами рукой. Волосы распущены, на голове венок; благочестивая ухмылка. Сашу больше поражала не живая красота статуи и магическая сфера воды, а то, что Сирена парила – пальцы ног, выглядывающие из-под сорочки, едва казались земли.
Фея опустилась на ступни, сложила веточные крылья, размотала нож, повернулась к Саше, взволнованная, обезумевшая непонятной радостью. Улыбнулась и резко надрезала себе ладонь, поморщившись. Шепча заклинания, сжала кисть над миской в руке Сирены,
– Только не говорите, что мне тоже придётся резать себе руки!
К Саше вышла сатириха, покорно опустив голову, протянула старинный, потрескавшийся кувшин. С трещин капала белая жидкость. Молоко, надоенное самой сатирихой. Верхняя половина этого чудища была женской, нижняя – козьей с выменем.
– Чёрт возьми… Вы не будете со мной говорить? Хотя бы подсказку дать, что с этим делать!
Мальчик повернулся к статуе. В первую очередь он захотел смешать жидкость с кровью, но потом заметил маленькую яму рядом с подношением. Туда и налил молоко. Земля жадно впитала, принесённый ей дар, а статуя треснула. От головы к сердцу. Водная сфера лопнула. Хрустнул крошащийся камень. Сирена опустилась на землю и небрежно отбросила миску. Теперь это была живая женщина в сорочке, на подобии славянских рубах разукрашенная бардовыми цветочными узорами.
Чудища одновременно пали ниц и более не смели шевельнуться.
– Малыш! Я знала то, что ты преодолеешь этот путь. Ох, как я рада, аж дрожу! Ты не против, если я тебя обниму?
– Против, – мальчик отстранился. – Не подходи! Кто ты, Сирена? К чему был этот странный обряд? Или я опять не достоин того, чтобы знать всю правду?
Женщина улыбнулась:
– Обряд был всего лишь издавна приевшейся формальностью. Жертвоприношение кровью и омовение земли целительной влагой. Спокойно, Саш, я знаю, что ты пережил за эти дни. В компенсацию твоих страданий я расскажу всё. Всё, что связано с Пределом Мечтаний, Существом и спасением твоих друзей.
Саша поднял заинтересованный взгляд от земли. Сирена потянулась. От неё уже не пахло морем и солью – только щебёнкой и цветами.
– Не здесь, Саш, пойдём к реке. Я давно мечтала о том дне, когда прикоснусь к прохладной пресной воде, попробую её на вкус. Кстати, ты прихватил с собой еду?
– Ну? – поморщился Саша.
– Я не ела лет семьсот, и это не преувеличение. Совместим приятное с полезным: буду кушать и говорить… Хотя и то и это для меня и приятно, и полезно. Малыш, прихвати с собой нож, я помою его в реке и буду резать им фрукты. И не оглядывайся ты так на чудищ. Они не сдвинутся, пока не услышат моего приказа. Для них я – богиня, собственно, как и для некоторых людей с твоего мира.
Сирена отпила из реки, после чего помыла нож. Она сидела на берегу, не побоявшись замарать свою сорочку, когда Саша принёс еду. Женщина – богиня? – расположила яства на пищевом мешке в порядке потребления. В самом начале шли овощи, потом – мясо, завершали вкусную полосу фрукты.
– Присоединишься? – Сирена смачно хрустнула морковью.
– Ешь уже и побыстрее рассказывай, – Саша скрестил руки на груди, не собираясь садиться рядом с женщиной. – И прекращай притворяться моим другом. Я тебе не доверяю, но ты можешь помочь мне спасти Розу и Даньку. Ведь ещё не всё потеряно, да?