Пацаны: конец истории
Шрифт:
Обстоятельность Купера проявлялась во многом. Он подробно и досконально изучал инструкции техники, которой владел, чтобы использовать ее по максимуму. Он знал все функции своего смартфона, телевизора, стиральной машины, автомобиля. К отношениям с женщинами этот пышущий тестостероном самец тоже подходил обстоятельно, но эта обстоятельность-серьезность была уже иного рода. Как-то ночью ему позвонила красотка, которую он долго добивался. Девушка была навеселе, и в развязной манере предложила приехать к ней. «Я тебе не мальчик по вызову, звони мне трезвая!», – обломал ее Купер и бросил трубку. Он не переносил запах табака и никогда не завязывал шашни с курящими женщинами. Как-то в ночном клубе, сидя за столиком с очередной избранницей, он нарычал на подвыпившего недотепу, когда тот, проходя мимо, сбросил пепел в их пепельницу. Недотепа, на свою беду, что-то буркнул – Купер тут же пробил ему в голову. Парень рухнул и провел остаток вечера под их столиком. Куприянов как ни в чем не бывало продолжил беседу, время от времени проверяя
Матерый волк Купер строго следовал своему кодексу правил, главным из которых было: при любых обстоятельствах сохранить лицо и репутацию.
Как-то в боксерском зале, куда Куприянов время от времени заглядывал пообщаться со стариком-тренером, посмотреть на боксеров, самому пораски-дывать руки и встряхнуться, случился такой эпизод. Куперу тогда было уже далеко за пятьдесят, он заканчивал тренировку, устал и делал пресс. Лежа, подымая корпус, он заметил приближение чьих-то копыт: молодой, пышущий силой и темпераментом бычок встал над ним и самонадеянно предложил постоять в парах. Купер смерил смельчака изучающим холодным взором: «Хорошо! Один раунд передней рукой». Весь зал замер и наблюдал за поединком.
Из соседнего помещения подошли ребята, занимавшиеся смешанными единоборствами, во главе со своим лидером – великаном-бородачом Иваном Лаптевым, тоже битым жизнью, недавно победившим онкологию, рак четвертой степени. «За тебя кулаки держим, брат!» – прогудел басом Лаптев Куперу.
Куприянов был левшой. Он навтыкал набросившемуся на него бычку сухих, неприятных джебов, отчего с того сошла спесь. Александр начал поджимать, угрожать, но выкидывал ударов мало, отдыхал, присматривался. В конце раунда он провалил противника, стеганул свой любимый крюк и посадил бычка на задницу. «Что и требовалось доказать!» – усмехнулся Лаптев.
Затем Купер отправился в раздевалку, не спеша помылся, собрался, вернулся в зал попрощаться с тренером. Бычок что-то горячо тому объяснял. «А что ты хотел? Он ветеран, старая школа!» – прервал тренер.
Куприянов был не чужд справедливости. Никто в его присутствии не смел обидеть женщину. Он всегда ставил на место зарвавшегося хулигана, сначала делал замечание и, если это не помогало, люто казнил. Однажды, зайдя в кабак, Купер увидел, как двое дюжих мордоворотов буцкают ногами лежащего на полу бедолагу. Купер рыкнул: «Хорош». Был послан. Тут же вылетели несколько жесточайших ударов – мордовороты повалились к тому, кого избивали. Бедолага поднялся и представился местным опером. Шли годы, опер рос по службе и дорос до начальника уголовного розыска местного УВД. На удивление он оказался помнящим добро человеком и раз за разом выручал, предупреждал и вытаскивал бывшего спасителя из неприятностей. Надо заметить, что знакомство с Купером импонировало сильным мира сего. Многие удивлялись, наблюдая, как с этим уголовником почтительно здоровается тот или иной статусный муж.
Случалось, на Купера сваливались крупные суммы, но он их быстро транжирил. К примеру, если покупал телевизор, то самый большой и навороченный, если автомобиль – то такой, чтобы все ахнули.
Куперу довелось выполнять работу за границей. Судившийся за ряд заводов адвокат сблизился с юристами противоборствующей стороны, передал им оригиналы документов, слил процесс и, получив за это существенную величину, сбежал в Италию. Осев в Венеции, он продолжил гадить уважаемым людям, публикуя информацию, которой владел. Для вразумления негодяя был выделен серьезный бюджет. Подразумевалось, что в Италию вылетит группа головорезов. Купер наметил справиться с этой задачей сам. Зачем с кем-то делиться? Он освоит бюджет самостоятельно. В Венеции Куприянов разместился в шикарном отеле «Хилтон», занимавшем отреставрированное здание бывшей мельницы на берегу острова Джудекка. Там он умудрился закрутить бурные отношения с российскими туристками-близняшками. Купер решил совместить приятное с полезным: выслеживание мошенника-адвоката он сочетал с прогулками по городу в компании близняшек, совместным посещением ресторанов и музеев, катаниями на гондолах и купанием в бассейне на крыше отеля, откуда открывалась волшебная панорама. Когда-то Венецией правили кинжал и маска, «Совет десяти» выносил приговор врагам «Серениссимы» и отправлял по их следу отряды наемных убийц. Сводя счеты, к услугам профессионалов обращалась знать. Кинули по бизнесу? Увели жену? Опорочили честь семейства? В Венеции эпохи Ренессанса знали, как решать подобные вопросы. В мировой столице творчества врагов устраняли творчески. Купер насмотрелся в музеях на великолепные стилеты, чьи острые жала смачивали ядом, на портативные миниарбалеты балестрино. Позже опасность этого бесшумного оружия осознали и лишь за владение им могли вздернуть на центральной площади. В городском музее Коррер Куприянов долго рассматривал старинный пистолет, вмонтированный в Библию. Оружие принадлежало дожу XVII века Франческо Морозини и стреляло даже при закрытой книге, стоило лишь потянуть закладку. Охотясь на адвоката, Куприянов продолжил славные традиции города.
В многолюдной, переполненной туристами Венеции на маршруте передвижения мошенника все-таки отыскался подходящий темный переулок. Уличных видеокамер тогда было мало. Купер давно обратил внимание
Итальянские приключения стали пиком карьеры Купера. Деньги он потратил и опять был вынужден сшибать мелочевку, рыскать в поисках работы. Куприянов имел такой род занятий, что, невзирая на заступничество местного полицейского начальника, раз за разом отправлялся за решетку. Долгие отсидки превратили его в уркагана, от которого несмотря на джентльменство, внешне приличный вид и на то, что о зоне он совсем не любил вспоминать, за километр разило уголовщиной. За сдержанностью и спокойствием сквозили манеры, ужимки, ухмылки, по которым сразу становилось ясно, откуда выбрался этот хищник. Однажды я видел, как к Куприянову подошел пьяненький бомж и попросил милостыню. На лице Купера мелькнула улыбка-оскал. «На, угощайся», – сказал он и протянул бомжу огрызок недоеденного яблока.
После уже упомянутого неудачного ограбления инкассаторов и последующего заключения Купер оказался совсем на мели. «Ну, че? Как ситуация? Есть делюга какая?» – интересовался он у других соратников, как всегда оглядываясь по сторонам.
Как-то бродя по улицам с черными мыслями кого бы ушатать, Купер заглянул на огонек в кафе с пышным названием «Монако». Руководила заведением некая Пепси, получившая свое прозвище от бывшего мужа, губастого, кучерявого, похожего на негра, пожарного, которого все величали Пейсом. В сорок лет, имея двух детей, Пепси была стройна и всегда наряжалась во что-то короткое и облегающее. Она ярко красилась, закачала в лицо и губы дряни и издалека казалась весьма привлекательной. Будучи деятельной натурой, Пепси рьяно занималась барыжничеством, пускалась в многочисленные разномастные проекты, не гнушаясь банальным мошенничеством. В Купере она почуяла самца-защитника и взяла его сразу в оборот: сытно накормила, напоила растворимым кофе (другого в «Монако» не водилось) и повезла к себе. По дороге их машина застряла в снегу. «Покормили – теперь надо и поработать», – пошутил Купер, выталкивая автомобиль.
Куприянов осел у Пепси, все-таки сказывался возраст, да и надоело бесконечно «кочевать и стрелять». Через год совместной сытой, ленивой жизни у Купера даже выросло пузо, чего отродясь не бывало. Чтобы удержать одинокого волка и показать, как она его ценит, Пепси прикупила ему необходимый джентльменский набор: массивную золотую цепь, часы, а также подержанный черный BMW. Купер не мыслил своего существования без оружия, его внушительный арсенал был изъят при последнем обыске. С тоской Куприянов вспоминал о любимом Глоке 17: «Где нынче такой достанешь?» Ему удалось приобрести ТТ в сносном состоянии. Это, конечно, далеко не Глок, но «плетка» мощная и, что хорошо, из-за однорядного магазина, узкая – сунул ее за пояс или во внутренний карман куртки, и не видно.
Заручившись поддержкой Куприянова, Пепси стала вести свои дела смелее. Бойкая баба не гнушалась общения с блатными и построения с ними общего бизнеса. Со временем у нее назрел конфликт с авторитетами Бормотой и Шепелявым.
Непонимание возникло из-за древнего, построенного еще в советские времена продуктового магазина «Рыба-Мясо», которым в нынешнюю эру сообща владели бандиты и Пепси. Бормота был уверен, что Пепси подтыривает с выручки. Бормота и Шепелявый отправили свою молодежь во главе с перспективным пацаном Чих-Пыхом перетереть с Пепси, но их встретил Купер и послал куда подальше. Бормота и Шепелявый с утра засели в бане и пребывали уже в изрядном подпитии, когда появился Чих-Пых и доложил об итогах визита. В гневе Бормота схватил трубку и набрал Купера. Далее у человека с аватаркой Джулико Бандито из мультфильма «Приключения капитана Врунгеля» состоялась «интеллигентная» беседа с человеком с аватаркой Клетчатого из кинофильма «Приключения принца Флоризеля».