Падение царского режима. Том 2
Шрифт:
Председатель. — Вы отрицаете, что вы производили по поручению Штюрмера расследование о поездке Ржевского и о связи Ржевского с А. Н. Хвостовым?
Мануйлов. — Нет, я этого не отрицал.
Председатель. — Скажите, такое поручение вы действительно имели?
Мануйлов. — Дело в том, что следствие вел Гурлянд, а мне было поручено одновременно также заняться этим делом, и, как я вам докладывал, я допрашивал Гейне, потом любовницу Ржевского. От нее и получил этот ордер. Ордер этот был на канцелярию министра (обращаясь
Смиттен. — На 60 тысяч?
Мануйлов. — Да.
Председатель. — А какое участие в этом было Осипенко?
Мануйлов. — Дело в том, что этот Гейне, которого я допрашивал, его разыскивал тогда Симанович целый день, и в конце концов разыскал его на частной квартире у той дамы, у которой я был. Там случайно находился Осипенко. Так как мне было приказано самым частным образом, то я говорил, он записывал… и Осипенко там был.
Председатель. — Т.-е. Гейне и Осипенко были найдены в квартире?
Мануйлов. — Нет, нет. Дело в том, что Гейне Симанович привез на квартиру, а там, на квартире, находился Осипенко.
Председатель. — Симанович привез Гейне на квартиру Лерма?
Мануйлов. — Где я находился.
Председатель. — А Осипенко?
Мануйлов. — А Осипенко был там случайно, он просто приехал вечером случайно. А вас не интересует Андроников?
Председатель. — Да, интересует. Что вы можете сказать о нем?
Мануйлов. — Я хотел обратить внимание, что Андроников имеет значение.
Председатель. — Какое, по вашему мнению, он имеет значение?
Мануйлов. — Дело в том, что назначение А. Н. Хвостова было сделано через Андроникова. Андроников был посредником между А. Н. Хвостовым и Григорием Распутиным.
Председатель. — А в каких отношениях, по тому, что вы знаете, находился Андроников с Распутиным?
Мануйлов. — Он был в очень близких отношениях. Андроников бывал там, а потом что-то такое там произошло, и последнее время Распутин его ненавидел и даже способствовал его высылке из Петрограда. Ведь он был выслан из Петрограда.
Председатель. — Скажите, кто это Дексбах, и в каких отношениях вы были с ним?
Мануйлов. — Дексбах состоял при Столыпине и при Коковцове. Я с ним ни в каких отношениях не был.
Председатель. — А Деканози вы знаете?
Мануйлов. — Нет. Не знаю.
Председатель. — Каковы были ваши отношения со Спиридовичем?
Мануйлов. — Спиридовича я знаю давно. Дело в том, что, когда я приехал из-за границы, я был у покойной матери. Она жила в Киеве, и там был Спиридович начальником охранного отделения.
Председатель. —
Мануйлов. — Много лет тому назад. За эту болезнь я все забыл. Когда министром был Плеве, по-моему, тогда я его видел. Затем я его видел в Петрограде, когда он был при Воейкове заведующим политической агентурой.
Председатель. — При Воейкове заведующим политической агентурой дворцового ведомства? Это называется заведующим дворцовой охраной? А какие у вас с ним были отношения?
Мануйлов. — Отношения были добрые, самые обыкновенные. Он бывал у меня иногда; я очень редко бывал у него, очень редко.
Председатель. — А какая миссия вам устраивалась заграницу? Вы знаете этот инцидент?
Мануйлов. — Вот такого рода вещь. Я получил письмо от Спиридовича, когда Штюрмер был министром иностранных дел. В этом письме он, между прочим, писал: «Меня спрашивают, кто бы мог быть нам полезен для исполнения очень важного поручения заграницей? Я назвал вас и Базили». Базили тогда заведывал дипломатической частью в Ставке. С этим он уехал в Петроград. Меня очень интересовал этот вопрос, и я тогда спросил Штюрмера, что это такое, не известно ли ему? Он сказал, что он ничего не знает, и этот вопрос больше никогда не поднимался. Что это такое было, я не знаю, потому что я был потом арестован и Спиридовича не видел совсем.
Председатель. — Как же вы понимали это слово в письме: «спрашивали», кто спрашивал?
Мануйлов. — Может быть, царь, я не знаю. Так — спрашивали. Может быть, Базили спрашивал.
Завадский. — Какие же у вас отношения были со Спиридовичем раньше?
Мануйлов. — Я просто много лет его знал.
Завадский. — Значит, Спиридович никогда никаких дипломатических поручений не нес, а только охрану?
Мануйлов. — Только.
Завадский. — Следовательно, Спиридовича о миссии дипломатической и спрашивать не могли?
Мануйлов. — Я до сих пор не знаю, в чем дело. Я его с тех пор не видел. Этот разговор мог быть в области предположений. Это письмо я получил за четыре дня до ареста, и это письмо Спиридовича было найдено тогда при аресте. Меня потом по этому поводу спрашивали в контр-разведочном отделении.
Смиттен. — Откуда было прислано письмо?
Мануйлов. — Из Ставки.
Председатель. — Скажите, пожалуйста, вы вообще можете рассказать в нескольких словах ваше прошлое? Вы служили в Риме? Когда это было?
Мануйлов. — Когда был директором духовных дел Мосолов; потом он был членом государственного совета. Он умер.
Председатель. — Какие были ваши функции?
Мануйлов. — У нас католическое духовенство не имеет права прямых сношений с Ватиканом, и тогда агенты по духовным делам, которые являются посредниками между Ватиканом и нашим католическим духовенством, передают всевозможные бумаги. Бракоразводные процессы проходят через эту контору.