Падение царского режима. Том 4
Шрифт:
Переходя в отдельности к вышеуказанным вопросам, я дам краткую характеристику того, что и как было сделано в порядке исполнения программы.
О беженцах. Я не буду говорить о том тяжелом впечатлении, которое на всю жизнь запечатлевалось у каждого, кто, как я лично во время своих объездов по комитету великой княгини Марии Павловны, видел эту поистине потрясающую хаотическую картину того, как и в каком виде бессистемно отправлялись, путешествовали и страдали в конечных пунктах эти несчастные. Комитет вел. княжны Татьяны Николаевны только что народился и потому не мог так широко откликнуться на помощь нуждам многоразличных беженцев, как это сделал впоследствии. Министерство внутренних дел даже не имело плана расселения беженцев и направление их зависело зачастую от мелкого исполнительного полицейского чиновника. В виду этого немедленно были вызваны губернаторы занятых неприятелем губерний в министерство, где, по соглашению со ставкою, был выработан срочно план расселения, перевозки, питательных и вещевых пунктов, урегулировано точными правилами взаимоотношение главноуполномоченных кн. Урусова и Зубчанинова с губернаторами, в районы коих направлялись беженцы, в распоряжение главноуполномоченных, на правах особо уполномоченных, назначены были губернаторы свободных губерний с прикомандированием к ним из тех же губерний исполнительных чиновников, испрошены были срочно особые кредиты на нужды беженцев и тех организаций, кои по национальностям взяли на себя осуществление этих забот, и пр. В числе этих последних организаций было организовано в этот период времени, при полном содействии министерства, по мысли руководителей правой группы, главным образом члена гос. совета А. А. Римского-Корсакова, всероссийское общество попечения о беженцах православного вероисповедания с широким привлечением к трудам этой организации православного беженского духовенства. На организационные расходы было выдано, из сумм департамента, 1.500 р., так как в эту пору особых кредитов по смете министерства не было. В совет этого общества вошли: Замысловский, Марков 2, В. П. Соколов, Кульчицкий, А. И. Лыкошин, Судейкин, архиепископ Литовский [*] , ген. Бородкин (член гос. совета), он же и товарищ председателя, а председателем
Стран. 122, св. 11–12 стр.
«архиепископ литовский», — Тихон, впоследствии патриарх (см. указат.). [В оригинале это примечание расположено в 7 томе. — В.М.]
Продовольственный вопрос. В виду той остроты, которую этот вопрос начал получать в это время, для руководительства сельско-хозяйственной продовольственной частью в министерстве был, по моей же рекомендации, приглашен ушедший от этой работы при Н. А. Маклакове, под давлением последнего, член статистического комитета д. с. с. Ковалевский, работавший в это время на фронте по снабжению от Красного Креста. Ковалевский провел при С. Н. Гербеле и впоследствии несколько кампаний по голодовкам и был главным сотрудником С. Н. Гербеля. Затем было испрошено высочайшее повеление, предоставлявшее губернаторам, в районе их губерний, право наблюдения за движением продовольственных грузов, а в узловые пункты в распоряжение начальников жандармских железнодорожных управлений были командированы образованные мною при департаменте полиции из чинов сыскных эвакуированных отделений летучие отряды (по образцу французских бригад) для обнаружения злоупотреблений железнодорожн. агентов. Эта мера, на первых порах, дала возможность в южном районе открыть крупные злоупотребления по перевозке каменного угля и привлечь к судебной ответственности около 100 высших и низших железнодорожных агентов. При назначении своем министром путей сообщения А. Ф. Трепов настоял на изменении этого порядка, взяв это дело в свои руки и назначив приглашенного им из судебного ведомства Савича главным инспектором по наблюдению за железнодорожными злоупотреблениями с особыми полномочиями по расследованию и преданию суду, но, вместе с тем, учредил также тайных инспекторов с целью борьбы с этими злоупотреблениями. При том же А. Ф. Трепове контроль губернатора тоже был уничтожен, но право воздействия на дороги за губернаторами было оставлено, как за помощниками принца Ольденбургского по санитарной части, что помогало губернаторам в вопросе о санитарном благополучии транспортов беженцев.
Вообще А. Ф. Трепов был противником А. Н. Хвостова; мне же он оказывал большую поддержку в деле внеочередной доставки грузов первой необходимости для учрежденных в Петрограде лавок в рабочих районах путем субсидий вызванному мною к жизни обществу для борьбы с дороговизной. Учреждением этого общества на средства правительства я не преследовал каких-либо тайных целей пропаганды среди рабочих, а только исключительно имел в виду дать возможность семьям рабочих получать за умеренную цену продукты первой необходимости. Хотя главным деятелем по этому обществу и был чиновник департамента Г. И. Кушнырь-Кушнарев, член совета Михаила архангела (назначенный в департамент мною по просьбе Пуришкевича, когда я был директором), но как ему, так и продавцам и заведующим лавками и складами было вменено в особую обязанность не вступать ни в какие разговоры с покупателями-рабочими на темы политического характера. Насколько мне известно, несмотря на открытые письма, посланные в каждом районе в завод с указанием, что лавка открывается при поддержке правительства с целью прийти им на помощь в деле приобретения продуктов, рабочие с-д. направления все-таки в первое время, под влиянием заметки «Речи», сотрудника которой Л. М. Клячко я пригласил на открытие первой лавки в Путиловском районе, говорившей, что участие Степановой дает повод сомневаться в чистых побуждениях общества, несколько подозрительно отнеслись к этой инициативе, но затем охотно даже помогали продавцам и в установлении очереди и в определении нормы душевого отпуска товара. Таких лавок было открыто по окраинам с фабричным населением несколько; в некоторых районах впоследствии были открываемы и хлебопекарни.
После заметки «Речи» я сейчас же попросил Степанову (Дезобри по мужу) под благовидным предлогом отказаться от звания члена, и она ушла совсем из общества, а выбрана была генеральша Беляева (вдова почетного опекуна — главная деятельница по женскому национальному движению в Русском собрании), сын которой с ген. Гермониусом в Англии состоит представителем военного ведомства по принятию предметов обороны. Членами совета этого общества состоят проф. Грибовский, приват-доцент Балицкий, П. М. Руткевич, несколько дам и Кушнырь-Кушнарев. Генеральша Беляева в последнее время при А. Д. Протопопове ушла из общества из-за несогласия с некоторыми членами. На эту организацию мною, с ведома А. Н. Хвостова, было отпущено около 150 тысяч, с тем, что общество должно эту ссуду, по мере нарастания средств, возвращать в кассу департамента. Как я знаю, после моего ухода общество внесло 90 тысяч; об этом мне передавал П. К. Лерхе, вице-директор департамента полиции. Затем неоднократно, следя за газетными вырезками, делались по телеграфу указания губернаторам о том, чтобы они не стесняли кооперативных лавок и потребительских обществ, преследующих исключительно экономические потребности населения, и всякий раз требовалось подробное объяснение от тех администраторов, где, судя по газетным заметкам или по телеграммам к членам Гос. Думы, обнаруживались преследования администрацией этих организаций. Вместе с тем, был издан нормальный устав обществ для борьбы с дороговизной для учреждения их в ускоренном порядке. Но при этом считаю нужным оговорить, что отношение министерства в этот период к съезду в Москве в конце 1915 г. деятелей по кооперации было подозрительно, в виду участия в составе лиц с революционным прошлым, и поэтому, путем соглашения с ген. Мрозовским (начальником округа), союзная организация по кооперации, по чисто формального свойства причинам, не была признана законной, как не имеющая устава, и распущена, а о выпущенных союзом циркулярах были осведомлены губернаторы и начальники жандармских управлений для наблюдения за направлением деятельности на местах в этой области общественных организаций, сам же проект устава подвергся тщательному рассмотрению согласно указаниям градоначальника ген. Климовича.
Целью устройства в Петрограде общества для борьбы с дороговизной было стремление заставить фабрикантов и заводчиков пойти по этому пути. Но когда инициатива последних оказалась слабой, то я, будучи у принца Ольденбургского, заинтересовал его этими лавками, и он устроил в Народном доме раздачу за деньги некоторых продуктов, затем помог обществу в деле разведения огородов в окрестностях Петрограда и заставил фабрикантов, в интересах санитарного благополучия, и при содействии военного округа, давшего большие палатки, устроить для рабочих столовые при заводах и открывать лавки. Вместе с тем, путем давления на петроградскую городскую думу, удалось добиться допущения крестьян на базары с сельскими продуктами, о чем через петроградского губернатора были оповещены крестьяне окрестных селений губернии. Попытка А. Н. Хвостова разгрузить московский узел удалась в начале, но затем, в силу отношений его и Трепова, он в дальнейшем отказался от личного руководительства, а только поручил ген. Климовичу, как градоначальнику, всемерно помогать чинам жел.-дорожн. администрации и жел.-дорожн. полиции путем нарядов грузчиков и перевозчиков.
Пресса. Благодаря хорошим отношениям моим со многими из сотрудников влиятельной столичной прессы, сложившимся издавна единственно в силу любезного предоставления им материалов или разъяснения тех или других слухов, которые проникали в среду журналистов, мне удалось, путем просьбы, ослабить тон статей по поводу назначения А. Н. Хвостова и затем посоветовать ему лично поговорить с советом редакторов, заранее обдумав и взвесив все, на чем он желает остановить внимание прессы, и заняться урегулированием отношений общей и военной цензуры, которая не была спаяна единством преследуемых задач, так как, помимо ген. Адабаша, был от военного министерства ген. Звоников [*] и, кроме того, ближайшим образом мог всегда вмешаться главный начальник округа кн. Туманов, который и налагал по закону административные взыскания; сверх этого были органы главного управления по делам печати, дававшие также указания. К концу года был выработан проект наказа комиссионным путем при помощи С. Е. Виссарионова, который я, в числе других проектов, представил, по поручению министра, при личном свидании в ставке ген. Алексееву. В скорости, после своего назначения, А. Н. Хвостов, вопреки моему совету (о чем Гурлянд знал и впоследствии сводил со мною счеты дознанием по делу Ржевского и некоторыми заметками в петроградских газетах о моих назначениях, о близости моей к Д. Рубинштейну и пр.), захотел преобразовать осведомительное бюро печати путем приглашения члена совета Гурлянда на должность директора-распорядителя. Преобразование это стоило больших денег; сколько с нового года было отпущено по особой смете «Правит. Вестн.», я не знаю, но на первое время из сумм департамента, по указанию А. Н. Хвостова, мною было отпущено, если не ошибаюсь, около 50 тысяч (об этом есть следы в III делопроизводстве). Гурлянд пригласил Александровского, которого назначил главным своим помощником и которого, по приказанию министра, губернатор петроградский прикомандировал к губернскому правлению, несмотря на судимость Александровского. Нанято было особое помещение, хорошо обставлено и был приглашен целый штат служащих, а затем начались сношения с сотрудниками газет путем предоставления им материала, причем, по просьбе Гурлянда, по всем департаментам министром было отдано распоряжение о том, чтобы газетный материал давался только Гурлянду, а не непосредственно газетным сотрудникам. Я в это не вмешивался, но насколько знаю, известные сотрудники по хронике больших газет упорно игнорировали Гурлянда, и даже один из них Клячко-Львов, впоследствии при министре внутренних дел Б. В. Штюрмере, вследствие интриг Гурлянда, чуть было не был выслан начальником округа, по указанию председателя и министра внутренних дел Б. В. Штюрмера, с которым Гурлянд знаком
Стран. 125, св. 19 стр.
«Звоников», надо: «Звонников». [В оригинале это примечание расположено в 7 томе. — В.М.]
Затем была изменена Гурляндом система вырезок и иностранной хроники. Это нововведение, принадлежащее, как я предполагаю, инициативе Александровского, действительно отвечало своему назначению, так как представлялся министрам и высшим (по особому списку) чинам материал в форме изложения, правда, краткого, но ясного, всего того, что затрагивало злободневный интерес в политической жизни страны, а вырезки были оправдательным материалом. То же и по иностранной цензуре. Правда, желание А. Н. Хвостова и Гурлянда заставить остальных министров пользоваться услугами бюро Гурлянда и тем не иметь личных сношений, помимо Гурлянда, с газетами, не осуществилось, но Гурлянд все-таки этим путем имел возможность видеться с каждым министром и даже зондировать их по тем или другим вопросам, которые могли интересовать и министра внутренних дел. Министр путей сообщения А. Ф. Трепов не пожелал воспользоваться услугами Гурлянда и, испросив секретный кредит (но не из сумм департамента полиции) около 30 тысяч, устроил у себя свое бюро при посредстве бывшего чиновника министерства внутренних дел, переведенного А. Ф. Треповым на должность члена совета в министерство путей сообщения, Аксенова, у которого дело было поставлено проще: давался журналистам не только материал, но и построчные за обработку материала. Вместе с тем, А. Н. Хвостов, понимая громадное значение печати, провел через совет министров мысль о внедрении в какую-либо крупную газету с целью известного влияния в ней правительства.
Такой газетой было избрано «Новое Время», как старый орган и к тому же существующий на акционерных началах. И. Л. Горемыкин вызвал тогда меня и дал мне поручение скупить большинство акций и, затем, способ распределения их установить по указанию А. Н. Хвостова. Список акционеров был в руках министерства. Это было в конце 1915 г. Мною были начаты переговоры с А. А. Сувориной (дочерью покойного Суворина), акции которой были на невыгодных для нее условиях запроданы Русско-Французскому банку, и с ее матерью. Вследствие этого поручения я и познакомился с Д. Рубинштейном, который, после нескольких переговоров, пошел на уступку акций даже с некоторым для себя уроном, но окончить мне это не удалось, так как уже последовал мой уход из должности товарища министра и назначение председателем совета Б. В. Штюрмера, который взял это дело в свои руки. Одновременно с сим, по поручению А. Н. Хвостова, Гурлянд и В. И. Бафталовский (член совета) были заняты выработкой проекта устава акционерного общества под наименованием «Народное Просвещение» с большим основным фондом (на что было испрошено принципиальное согласие совета министров и в общих чертах на одном из докладов был ознакомлен государь) по продаже газет как розничной, так и в киосках, на станциях, пароходных платформах, по поставке в газеты объявлений, по устройству и эксплоатации бумажных фабрик, по устройству подвижных кинематографов и т. п. Путем этого общества имелось в виду монополизировать некоторые отрасли газетного труда с целью влияния на газеты и борьбы с теми органами печати, которые не вошли бы в контакт с правительством, а через кинематографы предполагалось проводить в толщу рядового обывателя произведения патриотического характера. Проект устава был выработан; я в нем участия не принимал, но, по моей просьбе, с главными основными тезисами его Гурлянд меня ознакомил. Уход А. Н. Хвостова помешал ему осуществить до конца это его начинание, и о дальнейшей участи его мне неизвестно, за исключением одного, что А. Ф. Трепов, когда был председателем совета, идею подвижного кинематографа по железным дорогам использовал.
Наконец, переходя к использованию фонда на прессу, считаю нужным отметить, что, ко времени назначения моего и А. Н. Хвостова, в распоряжении главного управления осталась незначительная сумма, которой заведывал и вел аккуратно отчетность Потемкин, служивший в главном управлении. Между тем, при назначении министра и к тому же правой фракции почти все правые органы, субсидируемые правительством, возбудили ходатайство об увеличении субсидии, главным образом, в силу вздорожания бумаги и расценки рабочего труда. Поэтому, за выдачей субсидии дополнительно редактору «Колокола», тайному советнику Скворцову, протоиерею Восторгову, «Голосу Самары», «Орловскому Вестнику», «Русскому чтению для солдат» и некоторым другим, пришлось содержание некоторых органов печати взять на суммы департамента, помимо постоянных субсидий двух изданий, содержащихся на средства департамента полиции в течение нескольких последних лет, — это Шабельской (известной по процессу бывшего товарища министра торговли и промышленности Ковалевского, писательницы романов в духе Бебутовой) 3 тыс. руб. в год и 2 тыс. Степановой-Дезобри. Затем в это время было намечено несколько новых изданий, поддержка которых была обещана или министром, или мною, но требовались, на первых порах, на организацию дела некоторые суммы. Поэтому, в ожидании, что А. Н. Хвостову, как он о том и сам говорил, удастся провести увеличение рептильного фонда, по его приказанию, мною, по разассигновании полученных в ноябре 300 тыс., были выданы из секретного фонда субсидии: «Земщине» — с января 1916 г. ежемесячно по 15 тыс., «Голосу Руси» (члену Думы Алексееву и его компанионам по фракции националистов) 45 тыс. в два приема, «Голосу России» — кн. Андроникову организационных 10 тыс., газете «За Россию» общества 1914 г. по борьбе с немецким засильем в Москве — не помню, кажется, 6 тыс., «Российскому Гражданину» — 3.500 руб. Затем Маркову на две курских газеты — 8 тыс. и 3 тыс., г. Замысловскому на газеты в Киеве, Ростове — 6 тыс. Все эти расходы были сделаны без специальных записей, как конспиративного свойства, из того же фонда, выдаваемого авансами на мое имя и оправданы ежемесячными удостоверениями министра о правильности расходования. Но к этому времени, т.-е. к новому году, отношения А. Н. Хвостова с П. Л. Барком несколько изменились (в виду проведения А. Н. Хвостовым кандидатуры графа Татищева на пост министра финансов) и поэтому, несмотря на просьбы министра, министр финансов в увеличении фонда на прессу отказал. Поэтому А. Н. Хвостов предполагал провести это ассигнование дополнительно путем доклада государю, но ушел сам, и, таким образом, пришлось эти расходы считать за департаментом полиции, тогда как мною имелось в виду из дополнительного фонда, по прессе, по распоряжению министра, возвратить эти ассигнования в фонд департамента. В фонд «Земщины» входило и 3 тыс. на содержание редакционного лазарета для раненых воинов. Издания патриотические — были осуществляемы, с моего ведома, Тхоржевским и ген. Дубенским по комиссии по изданию народной литературы, находившейся под председательством А. В. Кривошеина.
Отношения к правым партиям. Одновременно с запросом начальникам губернских жанд. управлений о личном сообщении мне сведений о настроении в губернии, я обратился с таким же личным запросом к тем же органам донести мне, какие правые организации существуют в губернии, в чем выражается их деятельность и из кого они состоят, прося дать, не стесняясь, правильную оценку их деятельности и характеристику главных работников. Сведения эти были неутешительны; деятельность означенных организаций выражалась, главным образом, в форме участия в церковных торжествах и посылке телеграмм; сами же организации в большинстве распались, большинство деятелей осталось старых, новых идейных работников почти не прибавилось. Причины этому заключались, с одной стороны, в том, что органы как центрального правительства, так и местного были отвлечены работой, связанной с обстоятельствами военного времени, а с другой стороны, в центре самых руководительных организаций происходили постоянно, а за последнее время в особенности, несогласия и раздоры. Время назначения А. Н. Хвостова совпало с съездом монархических организаций в Петрограде, на который прибыли более видные деятели из провинции (не было Клавдия Пасхалова, — одного из идейных монархистов и астраханского Тихоновича-Савицкого по болезни). Боясь раздоров на съезде, А. Н. Хвостовым и мною было устроено примирение А. И. Дубровина с Марковым. О съездах я не буду много говорить, так как отчеты о них напечатаны; в особенности в московской прессе («Русское Слово») было отведено заседаниям съезда много места. На открытии съезда в Петрограде А. Н. Хвостов по тактическим соображениям не присутствовал и уполномочил меня; я был, но с речью не выступал. Затем, по окончании съезда, я пригласил участников его, а также правую фракцию Государственной Думы и государственного совета к себе на обед. Вслед за этим состоялся съезд в Нижнем-Новгороде, куда поехал также, по нашей просьбе, и Дубровин, чтобы показать в провинции, что трений в среде центральных организаций не существует. Труды этого съезда также опубликованы. Хотя нами и были приложены особые заботы, чтобы несколько поднять патриотическое настроение на местах посредством работы правых организаций, но, судя по последующему, насколько мне приходилось слышать, особого оживления до последнего времени не было, несмотря на то, что при А. Д. Протопопове на эти организации им было обращаемо особое внимание, в особенности на патриотический союз В. Ф. Орлова [*] . В. М. Пуришкевич к этому времени наружно несколько изменил свое отношение к правым организациям и по принципиальным причинам на съездах не был. Но, тем не менее, в союзе архангела Михаила тоже не было оживления деятельности. Что же касается В. М. Пуришкевича, то хотя он, как я сказал, в этот период как бы отошел от фракции правых, однако же контакта с правительством не прерывал и при трех свиданиях со мной мне подчеркнул, что он остался того же направления политическим работником, каким был, но, работая в Красном Кресте, он, в виду войны, принципиально не желал публично подчеркивать свои правые убеждения. Так как выборного фонда в распоряжении А. Н. Хвостова в то время не было, то некоторые субсидии на поддержание правых организаций на расходы по устройству съездов и по поездкам в Нижний-Новгород были сделаны по приказанию А. Н. Хвостова мною из секретного фонда. О сумме я скажу ниже. Как в бытность мою директором, так и в должности товарища министра я продолжал субсидировать, путем уплаты за правослушание и материальной поддержкой [*] студенческие академические организации, возникшие при П. А. Столыпине и поддерживаемые в свою пору дворцовым комендантом Дедюлиным. Уплата денег этих производилась через старых академистов — Кушнырь-Кушнарева, а затем г. Балицкого, занимавшегося в последнее время, кроме преподавательских обязанностей, в государственном совете у С. Е. Крыжановского и на открытых им курсах для увечных воинов, но в это время чувствовался некоторый распад в этой группе, направляемой за этот период В. М. Пуришкевичем. Моими агентами в учебных заведениях академисты не состояли, так как у ген. Глобачева была там своя агентура, довольно осведомленная.
Стран. 129, св. 22 стр.
«В. Ф. Орлова», надо: «В. Г. Орлова». [В оригинале это примечание расположено в 7 томе. — В.М.]
Стран. 129, сн. 8 стр.
«за правослушание и материальной поддержкой», надо: «за право слушания и материальной поддержки». [В оригинале это примечание расположено в 7 томе. — В.М.]