Падение "черного берета"
Шрифт:
— Здесь могла бы получиться неплохая охота…У нас в Латвии тоже полно уток и чирков…
— Потерпи до завтра, вот уж поохотимся вволю, — без энтузиазма сказал Одинец. — Ты знаешь, сколько стоит твое сердце?
— Я не приценивался… А ты знаешь?
— По ценам Таллера от 100 до 300 тысяч долларов. Правда, если тебе еще нет тридцати. Но тебе, судя по морщинам на лбу, больше..
Они сели в машину и стали разворачиваться. Солнце давно миновало зенит и уже не так припекало.
"Шевроле" двигался между деревьями, по корневищам и травам и вскоре
В Ангелово они возвратились без происшествий. После того как загнали в гараж машину, Карташов поменял номерные знаки и содрал с бортов клейкую ленту "Дезинфекция".
Одинец отправился к Броду доложить о результатах поездки, однако, в доме все еще шло совещание. Стоящий у дверей Николай жестом предупредил Одинца, чтобы тот остановился. До него донесся голос Таллера. Его речь напоминала выступление адвоката на судебном процессе. Николай подтолкнул Одинца к выходу.
— Мы не банда отморозков, а научно-исследовательская фирма, — горячо выкрикивал Таллер, — но если на нас наезжают блатные, то как, по-вашему, мы должны реагировать?
— Возможно, им надо объяснить, чем мы занимаемся, — не очень уверенно сказал Блузман.
— Да им до фени наши объяснения. Я сразу же, как только Брод назвал мне адрес этого деятеля из Воронков, связался со своим человеком в МВД и он мне дал исчерпывающую на него характеристику. Этот Музафаров в криминальных структурах ходит крестным отцом, он подозревается в тысяче и одном преступлении, хотя ни одной улики и ни одного свидетеля против него нет. Все боятся… А он делает из себя благовоспитанного отца семейства, меценат, помог одному сатирику издать книжку… Это на него работают эти молодцы…как его, Клявиньш… фамилия второго у меня вылетела из головы…
Брод внимательно слушал и не спускал глаз с Таллера, который в свою очередь буравил взглядом Блузмана.
— Мы ничего никому не будем объяснять, — он понизил голос, что было предвестием грозы. — Меня волнует другое — откуда Музафаров узнал о нашем существовании? Как он вышел на наши связи с Прибалтикой? Кто, черт возьми, его навел на Фоккера?
— Скорее всего тут замешаны наши конкуренты, — предположил один из сидящих на диване мужчин. — Это делается очень просто…
Таллер нетерпеливо перебил:
— Мне активно не нравится их стиль…Заявились двое мордоворотов, кинули кость и думают я перед ними буду плясать чечетку…
— Нам сейчас важно знать, для кого они собираются купить почку? — сказал Брод. — Когда нам это будет известно, тогда и расклад может быть совершенно другой…Но не исключено, что товар они ищут для самого Музафарова…
Блузман, как школьник, поднял руку.
— Что у тебя? — обратился к нему Таллер. — Он курил и делал убийственные затяжки.
— Может, действительно, не стоит паниковать, а провести кое-какой зондаж — и кто знает, может мы в лице этого Музафарова получим неплохого клиента…
— Я бы не хотел, Яша, это слышать от тебя, — непримиримость звучала в голосе Таллера. — Мы уже два месяца не можем выполнить заказ Фоккера,
— Тогда надо прибегнуть к нашей "крыше", — Брод тоже закурил, — в конце концов, мы здесь не случайные барышники…
— Согласен, но у нас горит заказ почти на миллион долларов, а ты ведешь речь о какой-то "крыше"…Ты же знаешь, что такие разборки в один день не заканчиваются и я не уверен, что наша «крыша» более могущественна, чем его…Чтоб вы знали, на Музафарова работают официальные силовые структуры, вплоть до контрразведки…Захотят — нас закроют и…зароют…
После того как Блузман и два других, приехавших с ним, человека отбыли, Таллер с
Бродом поднялись наверх и вышли на балкон.
— Меня, Веня, серьезно волнует утечка информации, — сказал Таллер. — Я просто в недоумении, где мы могли проколоться…У тебя два новых человека… — уже без прежнего напора заметил Таллер.
Брод тут же отпасовал этот посыл.
— За Карташова я отвечаю головой! Вместе кормили клопов в рижском СИЗО, и я имел прекрасную возможность узнать его.
— Но у тебя есть еще один новенький…Я имею в виду Одинца.
— Тоже отпадает на сто процентов. Его нам рекомендовал сам Соловей…Соловьев Гена…
— Но с него теперь не спросишь…Те, кто лежат на кладбище, имеют дурную привычку молчать…Но чудес-то не бывает, Веня! — Таллер стал опять разогреваться. От долгих разговоров и сигарет лицо у него покрылось пепельной бледностью, а под черными глазами обозначились тени. — Ладно, если ты так уверен в своих людях, бери Музафарова на себя…Надо его просветить и заодно выяснить, какого высокого чина он имеет в виду…От этого будет зависеть цена и скорости, с которыми мы будем вести поиск доноров… А пока работаем в обычном режиме…Сколько человек ты завтра думаешь задействовать на водохранилище?
— Поедем на двух машинах "скорой помощи" — это шесть человек и машина прикрытия…
— Будь осторожен, чтобы полоса неудач не сыграла с нами злую шутку…
— Не все зависит только от нас…Пойдем, на дорожку выпьем, я что-то продрог… После совещания их позвали ужинать.
Карташов с Одинцом сидели с края стола и разделывались с лобстерами. Аппетит после поездки на водохранилище у них был зверский.
— Мцыри, попробуй это, — Одинец подал Карташову тарелку с большим куском холодного мяса и разнообразной зеленью.
Усевшийся за стол Таллер сам налил себе полфужера коньяка и сразу же выпил. Закусил хвостиком петрушки, после чего сразу же закурил.
— А где Галина? Веня, куда ты запрятал свою красавицу? — спохватился Таллер. Большой ценитель женской красоты.
— Она на кухне, сейчас подойдет.
В гостиную, наконец, вошла Снежко. На ней было темное с глубоким каре платье, с рубиновым кулончиком. На «шпильке» она казалась еще стройнее и все, кто был за столом, бросили свои алчные взгляды на ее ноги.