Падение Губернатора

Бонансинга Джей

– А я и не шучу.

– Ладно… Неважно. – Она провела ладонью по губам и оглянулась, взволнованно осмотрев улицу. – Ты Остина не видел?

– Кого?

Лилли внимательно посмотрела на Боба.

– Остина Балларда. Ну, знаешь… Молодой парень, лохматый немного.

– А, тот, волосатый?

– Ага, именно он.

Боб снова хрипло закашлялся. Он согнулся пополам, чтобы снять приступ, а затем снова выпрямился.

– Нет, мэм. Я этого мерзавца уже несколько дней не видел. – Он наконец совладал с кашлем и внимательно посмотрел на Лилли своими желтыми глазами. –

А ты к нему неровно дышишь, да?

Лилли смотрела вдаль, грызя ноготь.

– Чего?

Боб улыбнулся, подмигнув ей.

– Вы вместе?

Девушка просто покачала головой, устало хмыкнув.

– Вместе? Я бы так не сказала. Вряд ли.

Боб не сводил с нее глаз.

– На прошлой неделе я видел, как вы вдвоем зашли к тебе. – Он снова улыбнулся. – Может, я и пьянчуга, но не слепой. Я видел, как вы шли бок о бок, как разговаривали.

Лилли потерла глаза.

– Боб, все не так просто… Но сейчас мне нужно его найти. – Она встретилась в Бобом глазами. – Подумай. Когда ты его в последний раз видел?

– Лилли, с деталями у меня все обстоит не слишком хорошо. Память моя не очень-то…

Схватив друга за плечи, Лилли встряхнула его.

– Боб, очнись! Это важно! Мне нужно найти Остина – это невероятно важно! Ты понимаешь? – Она слегка прихлопнула его по щеке. – Сконцентрируйся, заставь свои залитые выпивкой мозги работать, ДУМАЙ!

Боб вздрогнул. Его усталые глаза расширились и увлажнились. Серые губы дрожали. Он пытался что-то сказать, но к горлу подступали слезы.

– Я н-не… Где-то… Я точно не…

– Боб, прости. – Весь гнев, волнение и растерянность исчезли с лица Лилли. Она отпустила Боба и сказала уже мягче: – Прости. – Она приобняла друга. – Я немного… Я не… У меня тут…

– Ничего, милая, – ответил он и наклонил голову. – Я в последнее время сам не свой, переживаю не лучшие времена.

Лилли взглянула на него.

– Ты все еще страдаешь, да? И страдаешь невыносимо.

Он снова вздохнул. Рядом с этой девушкой он чувствовал себя почти нормальным.

На мгновение ему захотелось рассказать ей о снах про Меган. Ему захотелось рассказать о гигантской черной дыре в его сердце, которая всасывала в себя всю волю к жизни, еще остававшуюся в нем. Ему захотелось рассказать Лилли, что он никогда так сильно не тосковал. Он потерял множество хороших друзей на Ближнем Востоке. Будучи армейским медиком, он видел столько смерти и боли, что думал, будто это просто вывернет его наизнанку. Но ничего из этого не могло сравниться с тем, как он потерял Меган. На жуткий миг он задумался обо всем этом, а потом посмотрел на Лилли и просто произнес:

– Да, милая, я все еще страдаю.

Они долго сидели в пробивавшихся сквозь облака лучах утреннего солнца и не говорили ни слова, погрузившись каждый в свои мысли и раздумывая о мрачном и неизвестном будущем, а затем Лилли наконец сказала:

– Боб, могу я тебе чем-нибудь помочь?

Он поднял пустую бутылку и показал на нее.

– Принеси мне еще одну из заначки возле пожарного выхода. Больше мне ничего не нужно.

Она вздохнула.

В молчании прошла еще одна

долгая минута. Боб чувствовал, что он снова поплыл. Глаза его закрывались. Он посмотрел на Лилли.

– Ты, кажется, немного сбита с толку, милая, – сказал он. – Могу я чем-нибудь помочь тебе?

«Да, – подумала она, и тяжесть этого слова обрушилась на нее. – Достань мне пистолет и две пули, чтобы мы с Остином могли прикончить друг друга».

Глава двенадцатая

Шагая по мосткам, устроенным на фуре, припаркованной у северного угла стены, Мартинес неожиданно услышал, как кто-то позвал его.

– Эй, Мартинес! – Голос перекрыл ветер и гремевший в отдалении гром.

Посмотрев вниз, Мартинес увидел Руди, бородатого каменщика из Саванны, который шел к нему со стройки. Высокий и крепкий, как секвойя, Руди помадил волосы и зачесывал их назад, как граф Дракула.

– Что надо? – крикнул Мартинес.

Одетый в фирменные безрукавку, бандану и перчатки без пальцев подтянутый Мартинес держал в руках автомат Калашникова с рожковым магазином и спиленным прикладом. Со ржавой железной крыши фургона горизонт просматривался в любом направлении более чем на милю, и Мартинес с легкостью мог при необходимости снять одной очередью полдюжины ходячих. Мартинес не выносил, когда ему действовали на нервы – будь то человек или кусачий, – и неожиданный посетитель уже раздражал его.

– Я на дежурстве еще несколько часов.

Прищурившись на солнце, Руди стоически пожал плечами.

– Ну, я пришел тебя сменить, так что ты, видимо, раньше уходишь на перерыв. Шеф хочет тебя видеть.

– Черт, – едва слышно пробормотал Мартинес.

Идти на поклон начальнику этим утром совсем не хотелось. Спускаясь с фуры, он тихо проворчал:

– И какого черта ему надо?

Мартинес спрыгнул с подножки.

Руди посмотрел на него.

– Как будто он мне скажет.

– Будь начеку, – распорядился Мартинес, выглянув за стену сквозь узкую щель перед фурой и осмотрев затопленные поля к северу от города. Земля была пустынна, но Мартинеса не покидало дурное предчувствие о том, что скрывалось за темными перелесками, стоявшими в отдалении.

– Сегодня пока спокойно… но это, как обычно, ненадолго.

Кивнув, Руди полез на фуру.

Мартинес пошел прочь, но голос Руди настиг его:

– Пойдешь сегодня на бой?

– Сперва посмотрю, чего от меня хочет Губернатор, – буркнул Мартинес, выходя из зоны слышимости Руди. – Все, черт возьми, по порядку.

Мартинесу потребовалось ровно одиннадцать минут, чтобы пешком пересечь город, учитывая, что пару раз ему пришлось остановиться и подстегнуть рабочих, которые слонялись без дела по закоулкам рынка, передавая друг другу фляжки, хотя было всего два часа дня. К тому моменту, как Мартинес дошел до дома Губернатора, солнце пробилось сквозь облака, и в городе стало влажно, как в парилке.

Обливаясь потом, латиноамериканец обогнул здание и поднялся по деревянной лестнице к задней двери квартиры, а затем громко постучал.