Падение Храма Соломонова
Шрифт:
– Ну что же, один враг пал, осталось еще двое!
В эти дни, пока он выздоравливал, Флавия навещали все знакомые ему люди. Одним из первых был Иосиф, затем Пилад, даже пришли Гелий и трибун Гирций узнать, как самочувствие больного. Через неделю Тит уже был полон сил. Хотя плечо и болело временами, но он уже мог невысоко поднимать руку. В основном, время проводил на палубе в окружении друзей. Теперь уже Туллий завалил вопросами Флавия, расспрашивая все о нем.
Еще через неделю, когда стояла прекрасная погода и многие находились на палубе, Гелий имел неосторожность сказать то, о чем запрещено говорить во время плавания.
– Пилад, а когда мы уже приплывем?
– Мы
– Как хорошо, что такая идеальная погода, и мы еще ни разу не попадали в шторм!
Капитан, услыхав это, закричал так, что его, наверно, было слышно даже в Риме.
– Ты, жирная, тупая свинья, если ты накликал на нас беду, я тебя лично задушу вот этими руками!
У Гелия глаза чуть не вылезли из орбит, он явно был ошарашен таким высказыванием в свой адрес:
– Да ты хоть знаешь, с кем говоришь, грязный плебей!? Я элита римского общества, левая рука самого Нерона, да стоит мне приказать, и тебя сразу же здесь и казнят.
– Ты будешь приказывать на суше, но пока мы в море, я здесь хозяин!
Ругань долго продолжалась, пока лютые враги не разошлись в разные стороны. Но, буквально через день, суда попали в опасную бурю. Опять непрестанно звенел колокол, чтобы все, кто мог, пришли на палубу и помогли команде снять паруса и удержать грузы, дабы их не смыло в море. У Тита рука хоть и побаливала, но он вместе с Иосифом и Туллием поспешил на зов. Судно бросало из стороны в сторону, большие волны захлестывали палубу так, что многие из последних сил пытались удержаться за борт. На мачте двое матросов заворачивали паруса, но один не смог удержаться, соскользнул с мачты вниз, а другой упал в воду. Капитан давал ценные указания своим подопечным, при этом не забывая проклинать Гелия. По палубе скользили с одного бока в другой бочки и ящики, их пытались удержать рабы и милесы. Иосиф бросился ловить ящик, повисший на корме. Но вдруг, откуда не возьмись, перед ним появился, держась за веревку, центурион, который произнес:
– Наконец-то несчастный случай, как я долго его ждал!
И только захотел пнуть ногой иудея, чтобы тот упал в воду, как его самого Флавий схватил и выкинул за борт. Тит только начал помогать Иосифу, как его кто-то ударил сзади, и он упал, но схватился левой рукой за Маттафию, повисшего на ящике, вот-вот угрожавшего упасть в воду. На сей раз, это был трибун. Зловеще улыбнувшись, он без слов попытался их скинуть, но чей-то кинжал пронзил его со спины. Гирций повернулся и увидел Туллия, который, схватив его, вытащил из него оружие и толкнул так, что тот перекинулся через борт и упал в море. Юноша, крепко держась, помог обоим, вытащив их на палубу. Буря постепенно стала стихать. Для Флавия и Иосифа, это происшествие могло быть последним в их жизни, если бы не Туллий, о котором они совсем недавно и понятия не имели, что существует, видать он был послан богами, чтобы защитить.
Сидя в каюте юноша первым начал разговор:
– Мне повезло, что я в такую погоду увидел, что у вас там что-то не то происходит! Кстати, господин, вот твой кинжал, который ты бросил на палубе пиратского судна. – и он протянул его Титу.
– Благодарю, Туллий! – сказал Флавий. – Мы тебе очень благодарны за наше спасение. У меня столько рабов и ликторов, но никто даже и не заметил, что я был на волоске от гибели. Я никогда этого не забуду, отныне ты, если я выживу, конечно, будешь меня сопровождать в Рим и жить на моей вилле, ты мне уже как брат! – и он обнял юношу.
– А я благодарю вас обоих,
Так их дружба укрепилась еще сильнее, и каждый был готов в любой момент прийти на помощь. На судне этот инцидент с покушением и гибелью двух военачальников вызвал настоящий ужас среди милес и команды. Самым виноватым чувствовал себя Марк, что он не выполнил поручения своего хозяина.
Через пару дней, когда Флавий открыл свой сундук и, достав оттуда кулон, начал рассматривать его, в каюту вошел Туллий.
– Ты где был, бурная кровь?
– Я спускался в трюм к нашим пленницам, они, оказывается, еще и хорошие собеседницы, кто бы мог подумать!? А что это у тебя в руках?
– Это наше родовое сокровище, подаренное мне матерью перед смертью. Для меня это самая большая ценность на свете!
– Можно мне посмотреть? – он взял в руки кулон и искренне восхитился. – Вот это да, я в жизни еще не видел такой дорогой вещи! Если он тебе дорог, оберегай его так, как свою жизнь. – и отдал его обратно. – А у меня самая большая ценность, это я! Кстати, как тебе моя набедренная повязка: сегодня выиграл у одного раба, жаль его, без одежды остался, но мне же надо в чем-то ходить по улицам Египта, а там в тунике не походишь, жарко! – Туллий, сняв тунику, надел на себя повязку.
– Вид как у наглого раба! – сказал Тит.
– Почему? – обиделся тот. – Ладно, пойду, покажусь моим поклонницам. Уж они-то оценят – и гордо удалился.
Глава VIII
В календы июля Palatiorum уже подходил к Александрии, и все вышли на палубу, чтобы посмотреть прибытие. Отсюда хорошо был виден знаменитый Форосский маяк, считавшийся одним из семи чудес света. Специальная насыпь длинной в семь стадий соединяла маяк с берегом. Стоял же он на скалистом острове Форос.
– Этот маяк состоит из трех мраморных башен, которые стоят на основании из массивных каменных блоков и построен во второй год правления царя Птолемея II еще 348 лет назад. Планировалось, что он будет строиться двадцать лет, но египтяне управились за пять. Высота его одна стадия. Верхняя башня круглая с куполом, установленным на гранитных колоннах, увенчана огромной бронзовой статуей покровителя морей Посейдона высотой в шестнадцать локтей. На верхушке третьей башни в объемистой бронзовой чаше тлеет древесный уголь, отблеск которого при помощи сложной системы зеркал на тысячи стадий указывает местонахождение гавани. Он также служит великолепным наблюдательным пунктом. Система металлических зеркал используется для обзора морского пространства, позволяя обнаруживать суда задолго до того, как они появятся у берега. Там устроены флюгеры и часы. – объяснил всем капитан. Затем, увидев удивленные их лица, добавил. – Я уже здесь много раз был и все о маяке знаю!
– Подумаешь, чудо света, Золотой дворец Нерона намного грандиознее и чудеснее этого маяка! – громко сообщил свое мнение Гелий.
Пилад с большим отвращением посмотрел на самого ненавистного своего гостя, но промолчал.
– А я первый раз здесь и впервые вижу такой маяк, а город какой огромный! – с восхищением сказал Флавий.
На западном берегу Нила была морская гавань, а неподалеку находилось Мареотийское озеро. Мост Гептастадиум соединял материк с островом Форос. Это соединительное сооружение создавало две гавани: меньшую по размеру Эвност и Великую гавань, которые относились соответственно к районам города Ракотис и Брухийон.