Падение и величие прекрасной Эмбер. Книга 1
Шрифт:
– Законы Испании действительно строги и суровы, – продолжал говорить Санчо, – я думаю, лучше всего нам бежать отсюда. В порту нас ждет корабль.
Я вдруг подумала о том, что никто из нас не оплакивает Коринну, все мы озабочены лишь спасением собственных жизней, и у нас нет времени жалеть о ней. Я заплакала.
– Успокойся, Эмбер, – Этторе положил мне руку на плечо.
– Я пойду к детям, – сказала я. – Мне страшно видеть Коринну. Но мы должны подумать и о ней. Мы что же, просто бросим ее тело на произвол судьбы?
– Кто знает… – Этторе вздохнул.
Я вышла на террасу.
Я вошла в детскую столовую. Там было шумно и весело. Девочки, Мелинда и Сьюзен, помогали Нэн кормить завтраком малышей, Джона и Чарльза. Самый старший, Брюс, уже позавтракал, и теперь нетерпеливо спорил с Нэн.
– Я могу пойти в сад один, – сердито возражал он верной служанке, – я уже не ребенок.
Увидев, как я вхожу в комнату, он, конечно, тотчас же обратился ко мне:
– Мама, почему Нэн не отпускает меня в сад? Пусть она командует малышами! Я уже взрослый.
– Подожди, Брюс, подожди, – я порывисто и внезапно для себя самой обняла его за плечи и прижала к груди.
Он вскинул голову и посмотрел прямо мне в глаза. Я поняла, что он ощутил тревожное биение моего сердца. Я испугалась. Ведь он может сейчас спросить, что же случилось. Это насторожит и встревожит остальных детей. Я приложила палец к губам. Брюс почувствовал себя и вправду почти взрослым, участником наших «взрослых» дел. Он замолчал, быстро отошел от меня и снова уселся на стул. Выставив локти на стол, он подпер ладонями щеки. Но я не собиралась учить его правильному поведению за столом, мне было не до того. Я почувствовала напряжение Нэн. Она явно ждет моих указаний. Чудесная Нэн Бриттен! Вот кто никогда не покинет меня – она и Большой Джон. Я собралась с духом.
– Дети! – начала я. – Коринне пришлось ненадолго уехать вместе со слугами. Но она вернется завтра. Сейчас у Нэн будет много работы по дому, поэтому я побуду с вами.
Тотчас же я подумала, зачем я пообещала детям, что Коринна завтра вернется, что я буду говорить им в дальнейшем?
Мелинда тотчас встрепенулась.
– Зачем уехала мама? – Она подбежала ко мне.
– Надо перевезти с корабля наши вещи, – сказала я. – Мама хочет проследить, чтобы ничего не повредили.
Я дрожала от ужаса. Вдруг девочка что-то заподозрит по моему тону? Но Мелинда была еще слишком мала. Она удовлетворилась моими объяснениями и принялась просить меня отпустить ее и остальных в сад. Я посмотрела на Нэн. Надо было что-то решать. Погода стояла чудесная. Зачем, в сущности, держать ребятишек в комнатах? Что нам это даст?
– Позволить им погулять, ваша светлость? – спросила Нэн.
– Да, – решилась я, – пусть поиграют во внутреннем дворе.
Дети радостно загомонили. Я подошла к самым маленьким – к Чарльзу и Джону, и поцеловала их замурзанные мордашки. Брюс пристально смотрел на меня. Я снова осторожно приложила палец к губам и выразительно посмотрела на него. Глаза его были широко раскрыты и выражали недетскую серьезность. Он едва заметно кивнул мне.
– Ступай, позаботься о том, чтобы нам было чем пообедать, – сказала я Нэн. – Я побуду с детьми.
Когда Нэн была уже у
– Сеньору Санчо и сеньору Этторе скажи, что я с детьми во внутреннем дворе.
Глава восемьдесят третья
Я вывела шумный выводок на террасу. Мы начали спускаться по боковой лестнице, чтобы затем по коридору пройти во двор. Джона я несла на руках. Мелинда и Сьюзен вели за руки Чарльза. Брюс замыкал наше сумбурное шествие.
Мы благополучно достигли сада. Я усадила малыша на траву и сама уселась рядом, чтобы не оставлять его без присмотра. Девочки с веселыми возгласами побежали играть в прятки в тени апельсиновых деревьев. Чарльз играл вместе с ними. Но он был младше, и потому то и дело нарушал правила; девочки выговаривали ему, он оправдывался, затем шумная игра возобновлялась.
Я вспомнила, как совсем недавно мы играли с детьми все вместе. Мне показалось, я вижу перед собой Коринну, живую, с чуть растрепавшимися волосами, улыбающуюся, бегущую навстречу детям, на ней голубое платье, оно так идет к ее темно-голубым глазам… Сердце болезненно сжалось. Затем я вдруг поймала себя на мысли, что не могу поручиться за точность своих воспоминаний. Если бы сейчас понадобилось рассказать все «точь-в-точь как было»… Но все вдруг сделалось так зыбко в памяти. В каком платье была Коринна? Что она говорила? Она была жива и вся устремлена в жизнь. Она сердилась, сомневалась, спорила, желала; она жила! И вот ее нет…
Маленький Джон лепетал, показывая мне сорванную травинку. Я взяла его на колени и пощекотала травяным стебельком нежную детскую шейку. Малыш радостно засмеялся. Я с трудом удержалась от слез.
Дети Коринны! Они остались совсем одни. Она ушла из жизни так внезапно, не оставив никаких распоряжений. Санчо – их отец. Но сможет ли он сделаться их опекуном, согласно закону? И разве дело только в этом? Разумеется, надо сохранить их состояние, чтобы, став совершеннолетними, они могли вступить в свои права, ведь они – наследники всего, чем владела Коринна; всего, что она получила от своих родителей, от Брюса Карлтона.
Но сейчас главное не это. Дети еще так малы. Им нужна материнская забота. Это я должна заменить Мелинде и маленькому Джону мать…
Я вдруг почувствовала, что кто-то пристально смотрит на меня. Невольно я оглянулась, ища глазами Брюса. Только что я видела его. В углу двора он наблюдал за каким-то насекомым в траве. Я поймала себя на том, что ищу его не столько для того, чтобы защитить его, сколько для того, чтобы самой на него опереться. Мой мальчик вырос. Неужели я уже воспринимаю его как взрослого?
Это он смотрел на меня. И по моему ответному взгляду он понял, что может теперь быть со мной на равных.
– Я пойду в дом, узнаю, как там, ладно? – тихо спросил он.
Я подумала, что это, пожалуй, самое разумное действие.
– Да, – коротко бросила я. – Пойди. Но будь осторожен, очень осторожен. Береги себя. Ведь ты сейчас – моя опора.
Он побежал к лестнице. Откуда в этом мальчике столько ума и такта? Знает ли он, что произошло? Догадывается ли? Он сдержался и ни о чем не спросил меня. Как я благодарна ему за это.