Падение Империи. Часть первая

Март

— Поймите же вы, он не умеет стрелять. Да практикуйся он хоть каждый день, этому не научиться так быстро. Тем более из револьвера.

— Зато он умеет фехтовать, а я скорее себя пораню.

— Для этого и существуют равные условия. Вы умеете стрелять, он — фехтовать, а амулет нужен для того…

— … чтобы у него было время сблизиться и проткнуть меня, — ворчливо заметил Корсаков. — Почему амулет спасает только от двух выстрелов, а от ударов нет? Мне надо попасть три из трех, а ему за это время лишь сократить дистанцию.

Михаил Евграфович под личиной Ивана Ивановича тяжело вздохнул. Отвык он от постоянных споров

с молодыми за время на своей должности. Ему было достаточно лишь приказать, и люди шли выполнять, не задавая лишних вопросов и не кидая косых взглядов. С капитаном же за прошедшие дни это был не первый, и даже не десятый спор. И все на одну и ту же тему. Даже присущее ему хладнокровие иногда в такие минуты давало трещину, и он хотел снять личину, приказать капитану слушать его приказы, и поставить на место. Но… что-то не давало ему так поступить. Вот и вынужден был раз за разом убеждать капитана. Призывать его успокоиться. Не мог же он сказать ему правду, честное слово. Да и как он объяснит, что силы всего отдела аналитики и штатные юристы Третьего отделения тщательно все изучали и искали оптимальные условия для дуэли? У Ивана Ивановича таких полномочий не было и быть не могло. Они были лишь у Императора и главы Третьего отделения. На основе известных данных аналитики давали восемьдесят шесть процентов на победу капитана. Для него это была очень даже хорошая вероятность.

— Он не сможет сразу сблизиться, не зря мы выбрали именно это место для вашей дуэли, — в который раз повторил секундант. — Выйдете из-за угла, три раза выстрелите, третий желательно не смертельный, и победа ваша.

— Или он выйдет из-за угла, проткнет меня шпагой и это будет смертельно, — возразил капитан. Сам же он для себя решил, что если Пономарев его проткнет, у него будет время на три выстрела. Первый два для нейтрализации амулета, а третий будет в голову.

Стадион… хотелось бы сказать, что он напоминал древний Колизей, и с таким же размахом, и выступающие на нем чувствовали себя гладиаторами… Наверное, хотелось. Кому-то. Корсакову точно не хотелось, да и на Колизей это место похоже не было. Что-то более грандиозное по размеру, но не такое красивое. Строился стадион не так давно, и упор шел на связь технологий с магией. Сама арена могла изменяться и перестраиваться очень быстро, что было важно. Условия у дуэлей разные, и для них требуются разные площадки. В большинстве случаев аристократы не изобретали ничего нового. Обычный песок, два человека друг напротив друга… Старая добрая дуэль, не меняющаяся столетиями со времен… с древних времен, никто не скажет когда произошла первая.

Дуэль Пономарева и Корсакова будет отличаться. Арена превратится в небольшой лабиринт, с короткими коридорами. Так, по мнению споривших секундантов, у них будут равные шансы. Если расставить их по концам стандартной арены — Корсаков своего противника просто пристрелит. Если поставить их близко — Пономарев сделает из капитана фарш. О расстоянии так и не смогли договориться и пошли на компромисс. Тот самый компромисс, который обычно не устраивает ни одну из сторон.

— И все же я считаю, что это слишком, — постарался оставить за собой последнее слово капитан.

Иван Иванович сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Зачем аристократы дерутся между собой на этом стадионе в прямом эфире? — наконец задал непростой вопрос представитель Третьего отделения.

Корсаков

удивленно повернулся.

— Потому что большинство дуэлянтов это подростки с бушующими гормонами, которые жаждут всем доказать свою силу, и привлечь к себе как можно больше внимания? К себе и своим победам.

— Это верно, но лишь отчасти, — согласился с ним Иван Иванович. — Но не думаете ли вы, что император станет вкладывать огромные средства в строительство такого сооружения лишь ради подростков? Какими бы знатными эти подростки ни были.

— Есть же еще всякие турниры академий, — Корсаков почувствовал себя на экзамене. — Эммм… показательные выступления всякие…

— Достаточно, — поднял руку Иван Иванович.

«Вот и преподаватель так же сделал в тот раз», — мелькнуло не вовремя воспоминание у следователя.

— Это все так, но есть и другие причины. Вы знаете что-нибудь про паровые двигатели?

Капитан на секунду задумался. Место свое он получил не просто так, и когда надо умел делать правильные выводы.

— Клапан? — предположил он.

— Верно, клапан. Если давление не сбрасывать, двигатель взорвется. С обществом работает точно также, пусть и сложнее. Давление надо стравливать. Вы думаете, на трибунах любители дуэлей собрались? Они тоже есть, магическая дуэль это зрелище. Но для простых людей такие мероприятия нужны по другой причине. Аристократия для них недостижима. Они никогда не смогут жить в таком же комфорте и иметь столько привилегий. Многие из них по случайности или нет, но пострадали от какого-то рода. Это может быть все что угодно: разрушено или продано предприятие, гибель родственника из-за разборок между родов… Им проще обвинить абстрактных аристократов, и с удовольствием смотреть, как те дерутся между собой.

— Интересный экскурс в социологию, — вяло улыбнулся Корсаков.

— Поэтому они здесь, — продолжил Иван Иванович. — Поэтому трибуны забиты, хотя раньше и трети не собиралось. Вы — их символ.

— Я не очень подхожу на роль символа.

— Не подходите, — согласился его секундант. — Вы это знаете. И я это знаю. А люди на трибунах с вами не знакомы. Они уже составили ваш портрет по известным им данным, и их не переубедить. Что они видят? Бывший военный, человек сделавший себя сам, и добившись успехов в своей профессии невинно пострадал от вспыльчивого аристократа.

— Эммм… вообще именно так и было, — замялся Корсаков.

— А… ну да…

Они помолчали.

— У вас все шансы, — повторил Иван Иванович. — Только, я повторюсь еще раз, не убивайте его. Ни в коем случае.

— А как же публичность? Мое спасение, и все такое? Дуэль, если вы не помните, до смерти.

— Она до смерти, но если человек не может продолжать сражение, а его не добивают, то есть много вариантов.

Капитан заметил краем глаза, что публика за окном стала двигаться намного активнее. Княжич Рудов появился на песке арены.

— Этот Рудов, если не замедлится, может плохо закончить, — Иван Иванович поднялся, и встал рядом с капитаном. — Очень уж он резкий. Что-то не так, сразу дуэль. Если урон чести, то забирает активы другого рода. Друзей такими методами ему не найти.

— А он их ищет?

— Нет, но без них ему конец. Во всем есть критическая масса.

— Клапан, да, я помню.

— Рудовым недовольны многие, и напряжение растет. Когда недовольных родов станет слишком много, ему ничего не поможет.