Падение небес
Шрифт:
Олен заметил, как удивился бесстрастный Анхил, как отшатнулся Аркуд. В следующее мгновение меч из кости йотуна сам прыгнул вперед и вверх, потащив за собой руку и прикрыв хозяина. Удар оказался такой силы, что онемело все тело, а звон заглушил остальные звуки.
Рендалла отбросило на шаг назад, и только теперь он увидел, как копье в руках Владыки Неба укорачивается. Разглядел, что еще отразил удар Харальд, а Рыжий пропал из виду.
– Вы сами напросились, атаковали первыми! – рявкнул Ан-чи, и наклонил кристалл в сторону богов.
Тот замерцал, сделался
Скарита расправила громадные крылья, рванула вверх, а в ладонях Афиаса возник метательный диск из янтаря.
– Вы сами знаете, что я этого не хотел… – прошипел Олен, сражаясь с терзающей утробу болью.
Боги не могли приказать врагам умереть, Адерг не имел власти просто так открыть для них Врата Смерти. Воплотившись, они потеряли часть могущества, и должны были сражаться с помощью Атрибутов, словно маги, вложившие добрую часть силы в артефакты.
И это делало их уязвимыми.
Аркуд рухнул на землю, туша его расплылась, стала напоминать груду черной шерсти. Но порадоваться победе Ан-чи не успел, на него спикировала Скарита. Сверкнул острый серп, с лязгом ударился о поверхность выставленного для защиты кристалла.
Столб красно-белых искр поднялся на десяток локтей.
Акрат, Громовой Сокол, бросился на Харальда, и меч бога скрестился с клинком йоварингару. Хранитель Справедливости почитался лучшим воином Алиона, но сегодня он встретил достойного противника.
– Нна! – Саттия выпустила стрелу, но ту встретил диск Афиаса.
Оружие вернулось в руку солнечного бога, но через мгновение на ней повис Рыжий. Впился зубами в бессмертную плоть, а все четыре лапы заработали, терзая и кромсая ее. Светоносный качнулся, отступил на шаг, и на лице его возникло крайнее удивление.
Тот, кто не знал, что такое боль, столкнулся с ней.
Анхил ударил вновь, но на этот раз Олен ждал выпада, и встретил его осознанно. Зашипел воздух, раздираемый несущимся с неимоверной скоростью копьем. Рендалл качнулся вбок, и почти сразу прыгнул вперед, чтобы оказаться на расстоянии тычка мечом.
Перед ним возникла Слатеба в облике паука, и пришлось отмахиваться от ее лап.
Сифорна метнула переливавшуюся всеми оттенками синего сеть в Бенеша, к нему же поплыло облако мрака, скрывавшее в себе Адерга. И только Селита и Собирна пока остались в стороне от битвы, и лира в руках среброглазой богини зазвенела негромко и тревожно.
Олен отступил, борясь с всегдашним своим отвращением к паукам, и тут ожило Сердце Пламени. Тонкая, едва ли в палец толщиной струйка огня вырвалась из него, и ударила в отвисшее брюхо Слатебы, прорезала его огнистой чертой. Разом вспыхнули лапы, жвала, полетели во все стороны пылающие куски панциря, из многочисленных глаз хлынули потоки искр.
Визг ввинтился в уши, заставил сбиться дыхание и дрогнуть руки.
«Вот и все», – подумал Рендалл, ожидая
Но сил не стало меньше, то ли кольцо расходовало их экономно, то ли что-то изменилось в нем самом после схватки с посланцами Нижней Стороны. Или после того поцелуя?
Но в любом случае, он сумел отразить новый выпад Анхила, и сам пошел в атаку.
Едва сделал первый шаг, как меч в руках утратил тяжесть, а мир вокруг изменился. Земля ушла вниз, огненная завеса, ограждающая пространство битвы, стала выглядеть сплетением тысяч нитей, а тела богов потеряли плотность, сделались полупрозрачными, колышущимися.
Олен вновь ступил на лестницу, ведущую к окончательному преображению.
Теперь он мог видеть все, словно обладал десятком глаз – как Харальд и Акрат рубятся с такой яростью, что клинки их покрылись многочисленными щербинами; как пульсирует груда плоти, оставшаяся от Аркуда, пытаясь вернуть себе форму; как Собирна мягкими кошачьими шагами подбирается к Саттии, а та стоит, будучи не в силах пошевелиться, и внимает звукам божественной лиры…
Искушение было велико: пусти в ход мощь, что помогла сокрушить Санилу, ударь отпущенной силой, и никто из богов не устоит. От бессмертных останутся воспоминания да жалкие стенающие призраки.
Но ты сам сделаешься рабом Нижней Стороны, могучим исполином из тумана, льда и снега, далеким от всего человеческого…
– Не хочу! – закричал Олен, сдерживая собственное тело, что занесло выросший ледяной клинок.
Он вспомнил поцелуй Саттии, его сладость, боль от потери друзей, тоску по погибшим родителям, радости и печали, обретения и потери – все то, что составляет суть человеческой жизни.
И невероятным образом сумел удержаться.
Вспышка ударила по глазам, и он вновь очутился перед Анхилом, чье лицо исказил настоящий испуг.
– Я и так тебя сделаю, – пробормотал Рендалл и бросился в сторону, преграждая дорогу Собирне.
Та зашипела кошкой, ударила по струнам, но что их сладкое пение тому, кто не поддался соблазну почти божественного могущества? Олен взмахнул мечом, и богиня с серебряными глазами отступила.
Битва тем временем продолжалась.
Афиас никак не мог справиться с Рыжим, тот атаковал солнечного бога со всех сторон, исчезал и появлялся, не давая нацелить метательный диск. Бенеш стоял, мрак Адерга и сеть Сифорны были не в силах приблизиться к нему, и над головой молодого мага клубилось зеленое облако, излучавшее резкий, неприятный для глаз свет.
Кристалл из рук Ан-чи исчез, но Скарита больше не пыталась его атаковать. Одно крыло у нее висело, серп был обломан, и богиня луны кружилась в вышине, точно ворона над трупом.
– Поразим нечестивцев! – провозгласил Анхил, и остальные боги, кроме Селиты и временно выведенных из боя Аркуда со Слатебой, оказались рядом с ним.
Загорелись огнем их глаза, и Олен почувствовал, как в лицо уперлось нечто очень твердое. Отчаявшись победить с помощью Атрибутов, хранители Алиона пустили в ход грубую силу.