Падение Рима
Шрифт:
Как ни отговаривали друзья — Рутилий и Евгений, ссылаясь на военного теоретика Вегеция, не предпринимать нападение на главную базу пиратов в Сардинии, главнокомандующий мизенского флота Корнелий Флавий стоял на своём, проявляя отчаянное упрямство, несмотря на свой маленький рост и такие же по размеру ручки, которыми он размахивал, как крыльями ветряной мельницы.
— Я — солдат! И сделаю так, как мне приказано... Пусть даже я поплачусь собственной жизнью... — твердил он одно и то же.
— Если бы речь шла только о твоей жизни! — также решительно сказал Рутилий.
— Как
Кому-то могло показаться, что они приделаны к туловищу главнокомандующего с помощью верёвочек, как у театральной куклы, и кто-то, дёргая за эти верёвочки, заставляет и руки так отчаянно крутиться...
На этот раз Корнелий Флавий взревел с такой яростью, что и глаза его выпучились так, что ещё миг-другой, они выскочат из орбит и повиснут на таких же верёвочках возле носа... И всё-таки им повезло, что, разгромив главную базу морских разбойников, они потеряли два корабля, но отпраздновать победу как следует им не пришлось; с других более мелких баз, как и предполагали Евгений и Рутилий, подошли корабли пиратов и зажали их на выходе в Тирренское море: суда противника быстро выстроились крутой дугой, а когда начался бой, то концы дуги сомкнулись, как клещи. Из них смогли только вырваться лёгкие суда, вроде миопароны Рутилия, а флагманская либурна одна из первых вместе с главнокомандующим пошла ко дну, разрезанная острозаточенными и окованными железом носовыми брусами двух пиратских кораблей...
Как ни сердились на Корнелия Флавия Рутилий и Евгений, но его стало жалко. В сущности, он был неплохой человек, но привык повиноваться любому приказу, хотя знал, чем всё это могло кончиться...
Может быть, их миопарона вослед хлебному каравану, кстати, умело организованному погибшим Флавием, тоже благополучно вошла бы в порт, находящийся в двадцати милях от «вечного города», если бы сами не допустили оплошность — им, пробившимся через кольцо, надо было бы взять курс резко на восток, а они, взяв направление на Рим, оказались не так уж далеко от берегов Сардинии, и корабли пиратов, базировавшиеся на севере острова, вскоре преградили им дорогу... После короткого боя пятнадцать судов мизенского флота морские разбойники взяли снова в окружение и привели их уже под конвоем в свой порт. Евгения вскоре в качестве раба продали местному владельцу оливковой плантации, а Рутилия, узнав, что он наварх, повесили на рее.
Остров Сардиния являлся удивительном местом — его населяли в основном пираты и их семьи; владелец оливковых деревьев тоже был когда-то морским разбойником. Хотя Сардиния официально и находилась под властью Рима, но она плевала на все его законы и распоряжения.
Был на острове и свой римский наместник с преторианской гвардией. Но пока Евгению заявить ему о себе не было никакой возможности...
Жив человек — он надеется. Главное, что возлюбленный Гонории жив.
Один из митреумов (храмов в честь бога Митры) в Риме находился на правом берегу Тибра, в районе «грязных промыслов», там, где селились и работали кожевенники, гончары, землекопы и часть кузнецов, хотя их труд не приравнивался к грязному... И посетители здешнего митреума тоже были в основном люди этих профессий. Вот сюда и спрятал Пентуэр Гонорию, её рабыню Джамну и раба-анта Радогаста под надзор посвящённого жреца Митры Виридовика.
Судя по имени, этот служитель персидского бога был из потомственных галлов, и когда Гонория с ним познакомилась поближе, то оказалось, что это так. Галла Виридовика на служение богу посвятили в четвёртую степень, степень льва, тогда как Пентуэр имел степень шестую — бегунов солнца. Но это не мешало
Выходили они служить в одежде, соответствующей той или иной степени посвящения: Виридовик — в шкуре льва, Пентуэр с солнечной короной на голове и в одежде с нарисованной на ней огненной колесницей. Помогал Виридовику вести службу его напарник, имеющий всего лишь первую степень посвящения — воронов, поэтому во время поклонения Митре ему приходилось хлопать крыльями, приделанными к рукам. Кстати, Блаженный Августин и по этому поводу сказал своё гневное слово:
«Некоторые (то есть участники богослужения Митре), подобно птицам, хлопают крыльями и подражают карканью воронов, другие рычат, словно львы; и видим мы, как те, которые считают себя мудрыми, позорнейшим образом превратились в глупцов».
Митреум теперь окружали базилики. Христианские священники пока терпимо относились к служителям персидского бога, правда, как и Августин, называя их глупцами, но знали, что те тоже придерживались нравственных аспектов морали, не как, скажем, жрецы, в храмах Изиды или Венеры, где налицо творилось прелюбодеяние.
Храмы Венеры в Риме были разрушены, а единственный храм Изиды по приказу императора Тиберия был разобран по частям, когда в нём один знатный патриций с помощью жрецов совратил уважаемую римскую матрону.
Патриций давно домогался этой не менее знатной, чем он, женщины, но она постоянно отвергала его. Тогда он подкупил жрецов, и те внушили матроне, что она сегодня должна отдаться богу Анубису — таково желание богини Изиды [67] .
Матрона вечером явилась в храм, жрецы отвели её в отдельные покои, и тогда туда пожаловал патриций, напялив на себя маску Анубиса; позже домогатель признался матроне, что это был он в маске Анубиса; матрона пожаловалась императору, и тот приказал храм Изиды разобрать, жрецов в Тибре утопить, а патриция из Рима выслать... [68]
67
Греческая транскрипция имени древнеегипетской богини Исет, сестры и супруги Озириса. Изида — дочь неба (Нут) и земли (Кебы), олицетворение долины, оплодотворяемой Озирисом-Нилом. Изображалась в виде коровы. несущей между рогами солнечный диск, в окружении таких богов, как Анубис, Горус и Апис.
68
О совращении патрицием матроны в храме Изиды в Риме подробно рассказано Иосифом Флавием в «Иудейских древностях».
Христианские священники относились к жрецам Митры снисходительно ещё и потому, что в их рассказах о персидском боге находили много такого, что было в Библии.
...Родившись из камня, юный бог Митра обрезал с фигового дерева листву и сделал из неё себе одежду, он сорвал и фиг, и это была его первая еда. Тотчас Митра вступает в борьбу с богом Солнца и побеждает его. Но, побеждая, протягивает правую руку дружбы и надевает на бога Солнца лучезарный венец, в котором тот ежедневно в колеснице совершает свой бег...
Но не дремлет главный демон зла Ариман, он напускает на Митру разъярённого быка. Митра схватил левой рукой за голову быка, погрузив пальцы в ноздри, а правой рукой вонзил ему глубоко в шею нож. И тут произошло великое чудо — из спины быка выросли хлебные злаки и целебные травы, а из пролитой крови — виноградные лозы.
Во время борьбы Митры с быком появились на земле и первые люди. Но Ариман решает погубить их и насылает на землю потоп. Только двое — мужчина и женщина — спасаются в ковчеге, сделанном Митрой, и от них пошли уже новые люди...