Падение сквозь ветер
Шрифт:
– Как вы пришли к такому выводу? Извините, но я не доверяю азианцам. Вы раскрыли себя?
– Он сам меня раскрыл… И, как видишь, я жив и здоров, хотя мог бы, наверное, сгинуть где-нибудь в подвалах Консульства.
– Вряд ли они решились бы на такое, – усомнился помощник.
– Ты прав. Но если бы Даяндан действительно опасался разоблачения и наказания, он бы заявил, что не слыхал ни о каком маге. Однако он рассказал мне все, что знал о его опытах, и даже о своих попытках получить сведения о методах и веществах, использовавшихся магом для работы. Он убедительно показал, что не имел возможности добыть древний
– То есть вы снимаете с него подозрения?
– Ни в коем случае! – воскликнул Валлент.
Расследование вступило в такую стадию, когда все соображения стоило держать при себе. Если предположить, что в смерти Мегаллина виновен не Даяндан, то оставалось только признать, что убить его мог любой из членов Ордена, находившихся в тот день в здании. Ладно, пусть он, Валлент, сглупил, замкнувшись на первоначальной версии о причастности к убийству азианского вице-консула. В таком случае, если настоящий убийца каким-то образом осведомлен о ходе расследования, пусть он по-прежнему думает, что Валлент продолжает подозревать Даяндана.
– Все, что поведал мне азианец, никак не может повлиять на мое мнение, потому как оно основывается исключительно на фактах.
– Что-то я вас не понимаю, – признался Бессет.
В это время они как раз проезжали мимо поворота в Кривой переулок, и Валлент, повинуясь минутной прихоти, тронул повод и подвел Скути к магазину Блобба.
– Что это вы задумали?
– Как видишь, это лавка моего старого коллеги по ремеслу, Блобба, – пояснил Валлент, привязывая лошадь к специальной скобе. – У меня к нему один несложный вопрос… Подожди здесь, пожалуйста.
Он толкнул дверь и вошел в маленькое помещение, наполовину занятое стеклянными шкафами с образцами продукции, упакованной в самые разнообразные склянки. Со стороны лестницы раздались легкие шаги, и за прилавком возникла молодая женщина худощавого, даже слишком, телосложения, но симпатичная. Ее пепельные волосы были собраны в маленький узел.
– Магистр Валлент, – выдохнула она и как-то вдруг обмякла, отступая на шаг, но быстро овладела собой.
– Не волнуйся, девочка, я больше не работаю в Отделе, – доброжелательно проговорил Валлент.
Но она не избавилась от настороженности, растерянно теребя пальцами пояс.
– Я знаю, – наконец произнесла она. – Вы пришли к папе?
– Нет, я пришел к тебе.
Динника помрачнела еще больше, но ничего не сказала, ожидая продолжения.
– Я разыскиваю Мегаллина. Как ты думаешь, где он может находиться?
Вряд ли что-нибудь еще могло бы произвести на нее большее впечатление, чем слова Валлента. Ее руки взлетели к разом утратившему краски лицу, закрывая его, и спустя мгновение из-за них раздались негромкие всхлипы, она отвернулась и схватила с полки полотенце, заменив им ладони.
– Динника, я знаю, что ты встречалась с ним… И ты одна из последних, кто видел его живым. – Валлент искренне надеялся, что его предположения окажутся верными, иначе она могла бы замкнуться. – Когда в последний раз ты виделась с Мегаллином?
– Двадцать седьмого июня. – Она немного успокоилась и села на стул, прятавшийся за прилавком.
– Может быть, нам лучше уйти в подсобку? – предложил магистр. – И там ты мне все расскажешь.
Она с ужасом посмотрела на него и отрицательно помотала головой, из ее глаз вновь брызнули
– Именно там это и случилось, – бесцветно прошептала Динника.
– Что именно?
– Разве вы не?.. – замялась она.
– Я догадываюсь, конечно, – пробормотал Валлент. – Тебе неловко об этом говорить, но я – официальное лицо, и не следует меня стесняться. Скорее всего, ты считаешь меня виновным в том, что вы потеряли свое дело и жили впроголодь…
– Нет, господин Валлент, – твердо заявила она, – я не считаю вас виновным в нашей беде. По правде говоря, это была моя вина.
– Неужели? А разве не Клуппера?
Она остро взглянула на него:
– Откуда вы знаете? На процессе такие вопросы никого не интересовали!
– Значит, это ты отвлекла его от мытья флакона?
Динника уронила голову на сложенные руки и простонала:
– Зачем вы меня мучаете?
Кажется, слез у нее уже не осталось, и на минуту Валлент ощутил себя не в своей тарелке – он заставлял Диннику вспоминать самые неприятные эпизоды из ее несладкой жизни. Но за время службы в Отделе он привык и не к таким проявлениям человеческих чувств. Сейчас он отчетливо понял, что Мегаллин в последние недели своей жизни вряд ли доставил кому-нибудь радость.
– Значит, он изнасиловал тебя в подсобке? – спросил Валлент.
Она ничего не ответила, пряча заплаканное лицо в полотенце.
– Если вы видели его в июне, – сказала она после некоторого молчания, – то знаете не хуже меня, как он выглядел и как вел себя с людьми. Мне нечего добавить.
– А до этого между вами что-нибудь было?
Она вновь долго молчала. Валленту вдруг почудилось слева какое-то движение, он повернул в ту сторону голову и встретился глазами с мальчиком лет восьми, сумрачно выглядывавшим из-за косяка. Поняв, что его заметили, он выбежал в магазин и прижался к Диннике, обхватив ее руками и не спуская строгих глаз с гостя.
– Тебе больно, мама? – спросил он.
– Подожди меня в своей комнате, я сейчас приду, – через силу улыбнулась она и твердо повернула мальчишку спиной к себе, подталкивая к дверям. Тот нехотя ушел, вывернув шею назад. – Сейчас уже все равно, не так ли? – сказала она, помолчав. – Я не понимаю, как это вам поможет разыскать Мегаллина. Хотя я бы не стала этого делать, пусть лучше он совсем сгинет! Не просите меня рассказать вам то, что имеет отношение только ко мне и к нему. Я ведь имею право на молчание, не так ли?