Падение Софии (русский роман)
Шрифт:
— Уходите и не возвращайтесь, — сказал я, вставая. — Мне… может быть, жаль вас. Но я знаю, что вы такое. Мне вас не нужно.
— Молодость, — прошептал Харитин, жадно глядя на меня. — Самый лучший щит от таких, как я. Молодость и чистота. Но берегитесь, Трофим Васильевич! Молодые люди бездумно расходуют свою чистоту, они пачкаются
— Уйдите, — повторил я. — Если я такой чистый, то… то вот и убирайтесь от меня к чертовой матери.
Он подобрался к краю софы, встал, обошел меня кругом, словно играя в какую-то непонятную игру.
Я молчал.
— А где Витольд? — неожиданно спросил Харитин.
— Уходите, — повторил я. С каждым разом это слово давалось мне все легче и легче.
Харитин вцепился мне в плечи. Его глаза широко раскрылись, я ощущал его холодное, соленое дыхание.
— Поймите, я умру! Не прогоняйте меня. Мне нельзя одному!..
С висящим на мне Харитином я выбрался в прихожую, распахнул дверь ногой и очутился на крыльце. Харитин по-прежнему цеплялся за меня. Я снял с себя его руки и сбросил его с крыльца.
— Прощайте.
Он повернулся и пошел по аллее. Я смотрел ему вслед. Он сутулился и прихрамывал. С каждым шагом он становился все меньше и меньше, сумерки как будто растворяли в себе, он таял, как снежинка, но не исчезал насовсем. Ребенок-калека, которого вышвырнул из дома злой человек. Старичок-нищий, не получивший и корки хлеба. Мне следовало догнать его и застрелить. Наверняка у дяди где-нибудь припрятан лучевой пистолет.
Но я ничего не сделал. Я просто подождал, пока он скроется за пеленой, а потом возвратился
В прихожей стоял мой новый управляющий и с укоризной взирал на грязные следы, оставленные Харитином.
— Чай уже подан, Трофим Васильевич, — доложил он. — А… кто это сейчас приходил?
— Никто, — сказал я. — Совершенно никто.
Я по-прежнему живу в Лембасово, хотя предполагаю в следующем году предпринять какое-нибудь увлекательное путешествие, возможно, с экспедицией Матвея Сократовича. Кажется, я достаточно окреп, чтобы выдержать общество профессора Свинчаткина на протяжении нескольких месяцев.
Витольд регулярно присылает мне «на хранение» свои полевые дневники, к которым присовокупляет весьма скупые письма. Я отделываюсь короткими уведомлениями о получении.
Николай Григорьевич Скарятин скончался от сердечного приступа через восемь месяцев после смерти дочери. Дом его и театр отошли, по завещанию, к композитору Бухоневу. Эксцентрический человек, Бухонев заключил окончательный мир с Лисистратовым и затеял превратить Лембасово в культурную столицу области. Они даже предполагают выписать к нам певицу Монтеграсс, которая, по слухам, все еще божественно поет, хотя внешне очень растолстела.
Потифаров пытался воспроизвести в научных целях древнеегипетский обряд с вызовом древних божеств, но неожиданно сжег свой дом и переехал жить к Тамаре Игоревне Вязигиной.
6 декабря 2009
Если Вам понравилась книга, Вы можете помочь автору, перечислив любую сумму на любой из следующих электронных кошельков:
Яндекс-деньги: 41001432598842
Рублевый web-money: R315901722938
Долларовый web-money: Z127401893187
Евро web-money: E425484513624