Падение Теночтитлана
Шрифт:
И он прикоснулся к кинжалу, висевшему на поясе Кортеса.
Но Кортес успел схватить руку Куаутемока и отстранить ее. В планы главы конкистадоров сейчас не входило убийство вождя ацтеков. Это он сделал позднее. Кортес знал, как велик авторитет Куаутемока среди народа, и считал для себя более выгодным иметь его живым. А еще выгоднее было бы расположить к себе Куаутемока, сделать его своим послушным орудием. Поэтому Кортес ответил:
– У меня в плену ты не подвергнешься ни малейшему оскорблению. Ты защищал столицу, как храбрый воин. Испанцы умеют уважать мужество даже в неприятеле.
Весть
Столица была покорена, но столицы не существовало. То было место, наполненное гниющими трупами, источник страшной заразы, начавшей уже поражать и победителей. И Кортес распорядился вывести свои войска из Теночтитлана.
По некоторым подсчетам, во время осады в столице погибло четверть миллиона жителей. Уцелело же тридцать тысяч мужчин и сто – сто пятьдесят тысяч женщин и детей. Всем им было предоставлено право покинуть столицу.
Трое суток длился печальный исход. По всем дамбам тянулись вереницы измученных людей, страшно худых, со впалыми щеками и потухшим взором, – живые скелеты, испытавшие на себе все тяготы опустошительной войны и блокады.
После победы
Добыча, которая досталась испанцам в виде золота и драгоценностей, была намного меньше того, чем они располагали до «Ночи печали». Ацтеки выполнили свою угрозу – потопили большую часть своего золота или закопали его в земле, чтобы оно не досталось неприятелю.
Кортес пытал Куаутемока, чтобы выведать, где находится золото. Он забыл свое торжественное обещание – не подвергать правителя ацтеков «ни малейшему оскорблению». Ноги Куаутемока поливали маслом, а затем поджигали…
Испытывая ужасные страдания, Куаутемок не проронил ни слова. Когда же подвергавшийся такой же пытке правитель Тлакопана не выдержал и застонал, Куаутемок сказал ему:
– А я, ты думаешь, нахожусь в моей купальне?… Надо стойко сносить страдания.
Так испанцы ничего и не добились.
Спустя несколько лет Кортес казнил Куаутемока по подозрению в заговоре с индейцами майя. Целью заговора было восстание против испанских захватчиков.
При дележе добычи не обошлось без взаимных упреков и обид. Морякам досталось больше всего «трофеев», и это вызывало жгучую зависть пехотинцев. Когда разгорались страсти, дело чуть не доходило до драки.
Нужда в союзниках миновала, и Кортес предложил им вернуться в свои города и селения. Доставшаяся им жалкая добыча – предметы домашнего обихода, утварь, посуда, одежда – не интересовала испанцев, и они разрешили им всё это унести с собою. Это была плата за кровь, обильно пролитую в братоубийственной войне индейцев е индейцами на радость Кортесу и его компании.
История завоевания Мексики в изображении индейского художника. В квадраты заключены знаки первого дня тростника и второго дня ножа (ацтекские названия 1519 и 1520 годов). Под первым знаком изображен испанец, а под ногами его лошади – дубинка, щит и стрелы – символы войны. Направо –
Разочарование солдат-ветеранов, завоевателей Мексики, было огромным. Все они рассчитывали стать богачами, а очутились у разбитого корыта. На долю рядовых достались жалкие гроши, даже кавалеристы получили всего по сто песо. За что же они воевали?… А ведь ни для кого не было секретом, что Кортес прикарманил изрядную долю награбленного золота и драгоценностей.
На стенах дома, в котором он поселился, стали ежедневно появляться четверостишия самого обидного содержания:
«Плох обманутый воитель, Не ликует, больше тужит; Побежденный победитель, Кто Кортесу верно служит».
Эта надпись была сразу же стерта. Но анонимный поэт не унимался. На следующий день на стене появились новые стихи:
«Наш Кортес-генералВсё вдвойне забирал,Теперь же дал себе волю,Забрал королевскую долю».Только угроза виселицы положила конец этому «творчеству», в котором ярко отразились недовольство и разочарование солдатской массы.
Но напрасно Кортес и его конкистадоры полагали, что завоеванием Теночтитлана завершается покорение всей страны.
Они жестоко ошибались. Прошли годы, заполненные восстаниями, военными походами и карательными экспедициями, пока в Мексике, с помощью меча и креста, наступило некоторое «умиротворение».
Идиллическая заря капитализма
Завоевание большой и богатой страны разбойными бандами Кортеса может показаться чем-то сверхъестественным. Многие буржуазные ученые так и освещают эту эпопею. Одни видят в ней победу «прогрессивной» европейской цивилизации над «отсталой» американской. Другие рисуют ее как торжество принципов христианской религии над языческой.
Подлинная цена всем этим объяснениям нам хорошо известна. Трудно представить себе солдат Кортеса – уголовных преступников, грабителей и насильников, поджигателей и убийц – в качестве культуртрегеров, носителей цивилизации. Что же касается преимуществ христианской религии, которой были облагодетельствованы индейцы, то об этом хорошо сказал Карл Маркс. Он писал:
«Относительно христианской колониальной системы В. Хауит, человек, сделавший христианство своей специальностью, [xxv] говорит: «Варварство и бесстыдные жестокости так называемых христианских рас, совершавшиеся во всех частях света по отношению ко всем народам, которых им удавалось поработить себе, превосходят все ужасы, совершавшиеся в любую историческую эпоху любой расой, не исключая самых диких и невежественных, самых безжалостных и бесстыдных». 1
[xxv] К. Маркс. Капитал, т. I, стр. 755. Госполитиздат, 1953.