Падение во грех
Шрифт:
Так отец связал меня со своей умершей матерью, надеясь увидеть во мне её черты, желая превратить меня в её подобие… иди же в подобие того выдуманного образа, который давно слился у него в сознании с образом его матери…. Джеймс Ремингтон совсем не думал о чувствах и желаниях своей дочери.
Я росла довольно слабым ребёнком, очень часто болела. Из-за моего хрупкого здоровья, вечных болезней меня часто сравнивали с дедушкой Джошуа. Сама я совсем не помню его – он умер намного раньше бабушки. О нём мне часто рассказывал старший брат, Эрик, который помнил его очень хорошо….
Из-за своих болезней я почти не
Дружба с другими детьми у меня не складывалась. Когда болезни, всё же, более-менее отступили от меня и я начала ходить в школу постоянно, я столкнулась с холодной каменной стеной. Хрупкая романтическая девочка не умела говорить и выглядеть, как все. Легко обижалась, воспринимая всё иначе. Меня прозвали психом за постоянные истерики. И я знала, что в обществе, в школе, меня никто не станет уважать….
Видимо, поэтому я ещё больше замкнулась в семье и в себе. Моими лучшими друзьями стали книжные персонажи. Мои мечты были возвышенны и необычны. Я мечтала стать героем, мечтала защищать справедливость, мечтала изменить мир, улучшить его… наверное, всё это наложило глубокий отпечаток на мою жизнь. Наверное, уже тогда судьба взяла мою жизнь в свои руки….
С детства я ненавидела смерть. Всё потому… что мне «повезло» родится в тот день, когда умерла Розетта Кристофер. Наверное, в день рождения каждого кто-то умер так или иначе. Но вряд ли это был кто-то, кого знала его семья. Мне же несказанно «повезло»….
Мои родители считали, что в день смерти кого-то из семьи они просто не имеют права радоваться! Да, меня поздравляли, да мне, дарили подарки, но после этого тащили на кладбище! И вот, весь мой день рождения, проходил около могилы, среди глупых, выдавленных слёз и воспоминаний об «огненной душе Розетты».
Я ненавидела Розетту. Ненавидела за то, что она украла этот день у меня. Мне казалось, что моя семья любит её больше, чем меня. Я всё время слышала, какие волшебные качества приписывают мёртвым… и тогда мне самой хотелось умереть, чтобы меня любили. Розетта, ты всё время боролась со временем? Жалела, что жизнь твоя так коротка? Что ж, забирай мою! Мне она не нужна! Мне она ненавистна!
Я ужасно завидовала старшему брату Эрику. Он мог веселиться в свой день рождения, мог устраивать вечеринку, мог приглашать друзей… но… на самом деле, я ненавидела вечеринки. Ненавидела весь шум, гам, слишком громкую музыку… но я хотела в свой день рождения радоваться, веселится, а не сидеть с притворно-печальным видом на кладбище! Разве они по-настоящему скорбят о смерти Розетты? Они ведь даже не знали её! Как можно скорбеть о том, кого не знаешь?
Впрочем, несмотря на то, что я завидовала старшему брату, между нами сложились довольно хорошие отношения. Он был для меня лучшим другом, всегда готовым помочь, поддержать. Долгое время, из-за отсутствия друзей в школе, я писала в своём дневнике, что мой лучший друг – старший брат Эрик.
Конечно, было всякое… когда ему было двенадцать, он любил издеваться над младшей сестрой. Но когда двенадцать исполнилось мне, я стала здорово доставать его в отместку! Но потом мы оба выросли… и наши отношения стали совсем иными…
Я ненавидела школу, ненавидела своих ровесников и была глубоко привязана к семье. Моя привязанность к ней стала особенно сильной, когда мне исполнилось девять лет. Ведь тогда на свет появились близнецы, мои младшие брат и сестра. Джошуа Хроно Ремингтон и Розетта Азмария Ремингтон.
Их назвали в честь тех, кто вступил когда-то в ту борьбу… умершего уже дедушки Джошуа, бабушки Азмарии, Розетты Кристофер и пропавшего демона Хроно… их даже стали звать не первым именем как обычно, нет, их имена соединили, чтобы сразу вспоминать всех. Джошуа Хроно стали звать Джоно, а Розетту Азмарию – Розмари. Со временем, я ещё больше обрадовалась этому. Я воспринимала имена как их собственные, совсем не думая о том, кому они раньше принадлежали.
Многие младшие дети часто ненавидят становиться средними, ненавидят рождение ещё более младших братьев или сестёр. Они считают, что им станут меньше уделять внимания, станут меньше любить. Совсем иначе восприняла это я. Видимо, я уже поняла, что умерших в нашей семье любят больше, чем живых, так что с появлением двух новых живых членов семьи я ничего не потеряю. Вот если бы кто-нибудь умер, мне бы стоило побеспокоиться.
На самом деле, в свои девять лет, я чувствовала себя уже достаточно взрослой. Мне так хотелось младшего братика или сестрёнку. Особенно, сестрёнку, конечно, ведь у меня уже был старший брат… я любила маленьких детей, мне хотелось заботится о ком-то, хотелось… чувствовать себя нужной кому-то. Чтобы кто-нибудь любил меня… и потому я так обрадовалась появлению на свет близнецов.
Я заботилась о них так, как могла, привязываясь к ним с каждым днём всё больше и больше. Я так радовалась, когда они научились улыбаться, когда они тянули ручки ко мне. Я всегда бежала к ним после школы, уделяя им едва ли не больше внимания, чем мама.
Они сделали первые шаги, держась за мои руки. А как я радовалась, когда кроме «мама» и «папа» они сказали, наконец, «Ева»! Привязанность к близнецам крепла с каждым днём, и я никогда не была так счастлива, как тогда….
Моя мама не работала, была домохозяйкой, и именно она следила за нами, детьми. Тихая, ласковая женщина… казалось, мы должны бы вить из неё верёвки, но нет, мы не могли… ей не нужно было применять к нам строгость, увы, у неё против нас было куда более серьёзное оружие – жалость. Она, как и я, не отличалась крепким здоровьем. Всякий раз, когда она волновалась, когда её что-то огорчало, у неё начинала сильно болеть голова… так, что врач даже сказал, что если случится что-то особо травмирующее, мама может попасть в больницу, или даже умереть. Мы так боялись этого и потому вели себя тихо.
Мой отец почти всю жизнь пропадал на работе, и я почти не видела его дома. Но всё же, он любил меня. Думаю, что даже после рождения близнецов, я осталась его любимицей. Ведь до сих пор из всей семьи только у меня одной были серые глаза….
Но если подумать хорошо, как я уже говорила ранее, отец любил не меня, хоть, конечно же, не отдавал себе в этом отчёта. Он любил ту, какой я должна была по его мнению стать. Это можно было понять по тем подаркам, что он дарил мне. Настольные игры, компьютерные игры… и во всех этих играх надо было убивать демонов.