Падшая звезда
Шрифт:
Тысячи мелочей, которые обычно не замечают. Тысячи — против одной посвящённой.
Но она всё равно шла дальше. Двигалась, забыв обо сне и отдыхе, которые стали бы её смертным приговором. Ковыляла, словно манекен, окружённая коконом непрерывно обновляемых защитных заклятий, кое-как отбрасывающих прочь незримые щупальца Воли Деххато.
Шла.
Кортеж был хорош. Очень хорош.
И вполне достоин выполняемой миссии: сопроводить высокородную Даньевис Улыбку Солнца, младшую, любимую дочь Эйорута Железнорукого,
Плюс подобающая охрана: полтораста и ещё пять опытных рубак. А командиром — он, Вагре из Таэма по прозванию Кость, меч в железной деснице Эйорута.
Оно, конечно, для обороны от разбойников хватило бы и втрое меньшего числа бойцов, а наёмный маг-энгастиец, похваляющийся своей властью над огнём, подавно был бы лишним для выполнения такой задачи. Вот только псы Гийилама Узконосого, кровного врага Железнорукого и всего его рода, могли попытаться напасть на кортеж Даньевис. И уж тут каждый меч был на счету.
Ну а сверх того — почёт и уважение! Не нищенку замуж выдаём, а честную и непорочную красавицу, достойную дщерь Высокого рода Нис.
— Командир!
Вагре Кость из Таэма нахмурился, вынужденный оставить отвлечённые размышления. Поднял взгляд на окликнувшего — и без промедления отрывисто свистнул дважды, подавая подчинённым приказ готовиться к бою.
— Что случилось? Где Хугар и остальные?
Томен Полубровь покачнулся в седле. Выглядел он скверно, ибо был напуган до самого предела. Вагре повёл носом и поморщился: ох, придётся Томену потерпеть насмешки, когда станет отстирывать свои порты на ближайшем привале!
— Там. Все там, командир.
— Докладывай толком! Что, впереди засада? Гийилам всё же посмел напасть?
— Нет! — губы у Томена танцевали и дёргались вразнобой, отчего некоторые слова получались неразборчивыми. — Это… это ведьма, гниль проклятая! Мерзость, мерзость…
— Какая ведьма? — возмутился Кость. — И что там с десятником Хугаром? Внятно!
— Мёртв.
Этот короткий вердикт у Томена, в отличие от предыдущего бормотания, получился вполне разборчиво и чётко.
— Как это мёртв? Ты хочешь сказать, что какая-то, прах её заешь, баба совладала с вашим десятком, а вы, лбы здоровые, ничего не смогли сделать?
— Командир Вагре!
"Принесла нелёгкая!"
Кость не любил энгастийцев. Ну, не то, чтобы по-настоящему не любил, как, скажем, псов Узконосого, шляющихся по дорогам бродяг или лишённое чести ворьё, промышляющее ночами по трактирам. Говоря точнее, Кость полагал островитян сверх меры заносчивыми, непредсказуемыми и потому опасными. Наёмный огневик со странным для мага прозвищем Прут — тощий, ровно цапля, с бородкой клинышком и рыжими тараканьими усами — вполне соответствовал сложившемуся у Вагре мнению. Во всяком случае, по части заносчивости — точно. Даже
Ну и как после этого прикажешь относиться к магам? Все они ненормальные, все, а энгастийцы — втрое!
— Вы хотели что-то сказать, мастер?
— Да.
Взгляд рыжеусого Прута показался командиру Вагре особенно пронзительным.
— Ну так говорите.
— Я бы рекомендовал вам скомандовать возницам съехать с дороги. А лучше — развернуться и как можно быстрее двигаться прочь.
— Что?
— Представьте, что нам навстречу движется смерч. Стена разрушительной мощи. Вы уже потеряли девять людей. Вы хотите потерять всех, включая и тех, кого должны охранять?
Вагре Кость нахмурился.
— И вы, дипломированный маг, ничего не можете сделать?
— Диплом не делает меня всемогущим, уважаемый. Если вы хотите…
В голове кортежа раздались крики. Позабытый командиром Томен Полубровь всхлипнул и хлестнул свою лошадь, торопясь ускакать как можно дальше. А перед глазами Вагре из Таэма словно какой-то кисеёй провели. Быстро, очень быстро — он и заметить не успел, что и как случилось. Но тут же пришпорил коня, направляя его вперёд. Туда, где кричали.
Энгастийский маг, не говоря ни слова, последовал за ним. Странная кисея не миновала и его сознания.
— Разреши мне устранить это… недоразумение.
Молчание в ответ.
— Ещё не поздно. Меня она не застанет врасплох. Я выйду навстречу подготовленной и вооружённой. И восстановлю должный порядок.
Вновь вместо ответа — молчание. Густое, душное.
Долгое.
— Неужели она исполнила ещё не всё, что ей предназначено? О! Наверно, ты хочешь использовать её, как средство для влияния на…
На этот раз ответ последовал раньше, чем отзвучал вопрос:
— ДА. В ТОМ ЧИСЛЕ И ТАК.
Громыхающий Глас раздавил бы разум смертного, как тяжёлый ботинок — панцирь мелкого насекомого. Но явившаяся для разговора давно привыкла к этой громовой тяжести.
— Тогда я умолкаю. Если моя служба потребуется тебе, ты знаешь, как вызвать меня.
— ВОТ ИМЕННО. Я — ЗНАЮ. ТЫ — НЕТ. НЕ ВМЕШИВАЙСЯ, ШРАУТХИ.
— Твоя воля, властительный.
"Однако он не сказал, что другим тоже заказано вмешательство…
Использовать эту лазейку?
Да.
Но как именно?
Стоит это обдумать…"
Ритуальный поклон. Столь же ритуальные три шага. Краткий морозный блик. И вот уже в самом центре тварного мира снова остаётся только одно живое существо.
Умолкнув, Мельник принялся собирать и, сортируя, раскладывать по папкам документы. Стоявший у окна спиной к нему человек, одетый в тёмно-серый камзол старинного кроя с минимумом кружев, бросил коротко:
— Не спеши. Закончи доклад.