Падший 2
Шрифт:
Внезапно, очень резко, наступила тишина. Призраки, которых собралось уже не меньше пятидесяти ( хм… наверное, пятидесяти штук, не людьми же их называть. От людей у большинства почти ничего не осталось) разом замолчали, словно их одновременно лишили голоса.
— Черт…Почему они заткнулись? Это нравится мне еще меньше… — Окончательно распсиховался Марков. — Забелин, скажи, что ты одной левой уложишь всех этих уродов. А? Скажи. Успокой меня.
Хотел ответить патологоанатому, что уложить призраков в Пристанище вряд ли сможет даже Отец, но…
— Так, так,
Конечно, я сразу узнал этот голос.
Толпа неприкаянных душ расступилась в стороны, освобождая дорогу красивой, стройной, охренительно сексуальной дамочке с копной рыжих, спускающихся почти до задницы волос. Собственно говоря, именно она и заставила их всех заткнуться. Теперь я это видел. Призраки взирали на красотку с обожанием и восхищением. Она двигалась сквозь их толпу, как тот самый человечишка, перед которым расступилось море.
Женщина вышла вперед, остановилась ровно напротив меня. Она была одета в темные, обтягивающие лосины, сапожки из мягкой кожи и алую тунику. В отличие от неприкаянных душ явившаяся особа выглядела очень даже бодро.
Хороша. По-прежнему хороша до одури. Особенно с точки зрения Степана, который при виде красавицы открыл рот, едва не пуская слюни себе на грудь.
— Привет, Люций. Скучал по мне? — Оскалилась дамочка.
Если что, оскалилась — очень точное выражение, передающее эмоциональный окрас ее настроения.
— Привет, малышка Элеонора. Конечно, скучал. Как по бубонной чуме, — Расплылся я в ответ.
Дама вон как старается, светится буквально от счастья. Разве могу ее разочаровать?
— Когда мы виделись в последний раз, ты убила одну из лучших ведьм, работавших на меня. Это немного усложнило мою жизнь. Девочка занималась крайне важным делом, которое ты прервала. Десятилетия активного труда канули в пустоту.
— Прошу прощения, — Вампирша провела кончиком языка по острым клыкам. — Но взгляни на это с другой стороны. Моя-то жизнь стала легче. Больше нет этой раздражающей дряни, с которой ты носился как курица с яйцом. А вот обо мне ты совсем не переживал. Убить хотел свою малышку Элеонору. Даже не искал меня все это время.
— Люций? — Тихо переспросил Марков. — А что, так можно было? Это, типа, уменьшительно-ласкательный вариант?
Как всегда патологоанатом проявил любознательность очень не вовремя. За что тут же получил от меня ощутимый удар локтем под дых.
Смертный не понимает, что эта рыжая дрянь может создать парочку проблем. Не смертельных, конечно, но все же. Вампиры очень злопамятны. А влюблённые вампирши, вообще могут помнить свою обиду тысячелетиями.
В любом другом месте — плевать. В Пристанище — я не знаю, чем закончится наша с ней схватка. И она это тоже понимает, а значит, чувствует себя более свободно. Я сейчас нахожусь на ее территории. Поэтому лучше быть наготове, чтоб успеть вовремя выдернуть нас с Марковым отсюда.
— Ты совсем не изменилась. — Спокойно продолжил я беседовать с вампиршей, как ни в чем не бывало.
Пусть думает, будто Владыка Ада расслаблен и слегка невнимателен. Все-таки
Хотя на самом деле, изучая Элеонору насмешливым взглядом, я одним глазом наблюдал за призраками. Вампирша тут явно за главаря. Подмяла под себя неприкаянных бедолаг.
Они ее слушаются, поэтому девка вполне может отдать им команду задавить нас массой. Не хотелось бы после битвы со Светлыми, после Мятежа и Падения, после сотни тысяч покушений, сдохнуть заваленным чертовой эктоплазмой.
— Сколько прошло уже времени после твоей условной смерти? Лет двести? — Я закатил глаза. — Прямо как вчера все было. А по поводу того, что не искал…Когда ты исчезла, мне показалось, что тебе не слишком хочется меня видеть. Если ты хотела, чтобы я тебя нашел, стоило намекнуть. След из хлебных крошек или что-то вроде того.
— Ах шалунишка! — Элеонора громко рассмеялась, закинув голову. — Ты знал, где я нахожусь. Ты мог вытащить меня отсюда и вернуть к жизни. Ты — мог! Знаешь, это очень приятно, когда мужчина ради встречи с тобой готов простить тебе смерть какой-то вшивой ведьмы.
— Извини. Мне ни разу не приходило в голову сделать тебе приятно. Больно — да. А вот приятно…
Элеонора резко подняла верхнюю губу и тихо зашипела. Видимо, мои последние слова не особо ее порадовали. Смерть не пошла дамочке на пользу. Она стала еще более привередливой.
— Послушай, Забелин, мне кажется, ты как-то неосмотрительно груб с ней. — Снова принялся бубнить за моей спиной Марков.
Я проигнорировал его нервные подергивания. Смотрел только на Элеонору. Одним глазом, напомню. Вторым полдолжал наблюдать за призраками, которые колыхались вокруг нас живым морем уродских лиц и фигур.
— А насчет того, что не изменилась… — Вампирша усмехнулась, быстро взяв себя под контроль. — Я ведь не человек, если ты помнишь. Я — вампир. И я не развеялась пеплом по ветру под палящими лучами солнца. Я всего лишь спряталась от твоего гнева здесь.
Элеонора снова улыбалась мне так же восторженно, как и я ей. Со стороны нас можно было принять за двух влюблённых, встретившихся после долгой разлуки.
— Эм… Простите… — Марков настойчиво отпихнул меня в сторону и вылез вперед. Потом вообще помахал рукой вампиршей, привлекая ее внимание.
— Слушайте, я понимаю, у вас тут личная драма, все дела. Встречаться с бывшими — такое себе удовольствие. Но не могли бы вы выяснить отношения позже? Нам очень нужно найти кое-кого. Кстати… Приятно познакомится. Я — Степан. Мой друг много говорил о вас…
Как только патологоанатом произнёс это вслух, я понял, что легко отделаться не получится.
Взгляд Элеоноры моментально полыхнул кровавым светом. Из всего сказанного Марковым она сразу выцепила главное.
Патологоанатом — смертный, он называет себя моим другом и мне он явно дорог, если я поперся вместе с ним в Пристанище. А значит, ей даже не нужно вступать в схватку со мной. Ей просто надо схватить смешного смертного, который сам лезет в объятия опасности.