Падший 2
Шрифт:
Марков что-то промычал из-под ладони, закрывающей его лицо, я не расслышал, что, но мне кажется там был только мат.
Изначально Элеонора выдвинула два условия. Первое было верхом наглости с ее стороны– чтоб я не мешал этой дряни вернуться в мир живых. Стоумовая дамочка все просчитала, когда сбежала в Пристанище. В том числе, отходные пути.
— Нет.
Мой ответ выглядел достаточно коротким и понятным. Я был категоричен в данном вопросе.
Вампирша убила ведьму. Мою ведьму! Смертную, которой я обещал защиту взамен на определённую работу. Причем сделал это Элеонора очень нагло, хамски и вопиюще открыто. Обошла мою печать хитростью. Использовала
— Ну… Я должна была хотя, бы попробовать, — Усмехнулась Элеонора.
Второе условие вызвало у меня совсем другую реакцию. Удивление, недоверие, даже, наверное, подозрение, не сошла ли дамочка с ума от пребывания в Пристанище.
— Подожди… — Взмахнул я рукой, останавливая ее словесный поток, когда она опустилась в дальнейшее обсуждение. Призраки по велению Элеоноры расползлись кто-куда и мы, оставшись втроем, обговаривали условия взаимного сотрудничества. — Ты хочешь сказать, что здесь, в месте, где обитают неприкаянные души, появилось нечто неконтролируемое этими душами?
— Да. — Элеонора недовольно поморщилась. — Началось все около… если судить по меркам смертных, около двух лет назад. Наверное. Сложно определить временные рамки там, где нет времени. Сначала мы почувствовали некоторое волнение пространства. Сам знаешь, здесь такого быть не должно. Временной карман — мёртвая, неподвижная субстанция. Он не растет, не меняется и не становится меньше или больше. Последний раз Пристанище волновалось, когда его создал необдуманный поступок папы Римского с этими пятнадцатью днями. И все. Больше подобного не случалось.
— Что ты имеешь в виду под «волнением»? — Задумчиво уточнил я, переваривая сказанное вампиршей.
— То и имею. Кошмары будто взбесились. Метались туда-сюда, верещали, как умалишённые. Некоторые буквально взрывались, разлетаясь на куски. Потом я заметила, что в отдаленной части территории появилось слепое пятно. Оно похоже на туманное облако. Плотное. Никому из призраков внутрь не попасть. Мы словно натыкаемся на преграду, если пробуем хотя бы заглянуть. Сейчас это пятно растет. Медленно, но растет. Оно становится больше. Оттуда я ощущаю Тьму. Так, наверное. Ты знаешь, мы, Дети Ночи очень чувствительны к любым проявлениям Хаоса. Кроме того… Как бы это сказать… Начал меняться ландшафт некоторых мест. То есть внезапно высохла и рассыпалась оливковая роща. Рассыпалась. Трухой. Будто сгнила за одно мгновение. Почему? Не понятно. В любом случае, неизвестно, сколько я еще буду находиться здесь. Ты же бываешь крайне непреклонен в некоторых вопросах. Мне бы не хотелось, чтоб единственное место, где я могу существовать, схлопнулось, как мышеловка. И это не считая факта, что в подобном случае все неприкаянные души рванут отсюда в мир смертных. Сам понимаешь, к чему это приведет. В общем-то, конечно, на людишек плевать. Они все равно размножаются как тараканы. Но…Если полчища призраков, голодных и злых, больше не будут привязаны только к Пристанищу и к месту своего убийства, они расползутся среди людей, как чума. Лично для меня люди — корм. Я не хочу, чтоб коровье стадо скосил чертов мор.
— То есть в одном временном кармане, в Пристанище, появился свой временной карман? И от него распространяется волна изменений? — Переспросил я, на всякий случай пристально сканируя вампиршу взглядом.
Искал признаки безумия. Потому что описанные ею симптомы не могут существовать сами
— Да. Я хочу знать, что это. Раз уж так вышло, что к перемирию мы пока с тобой прийти не можем и обратно дороги мне нет, я переживаю за состояние этого места. Говорящий сможет пройти внутрь туманного пузыря, уверена. Ему доступны контакты с любыми проявлениями потустороннего. Ты тоже сможешь, думаю. Но с Говорящим это всяко надежнее. У меня ощущение, будто пузырь — живой. Говорящему нужно выяснить, что это, откуда оно взялось и чего оно хочет.
— Простите… — Марков, до этого момента стоявший тихонько в сторонке, влез между нами с вампиршей, растолкав нас в стороны. — Конечно, дико извиняюсь, но вы сейчас договариваетесь о том, чтоб я проник в какую-то непонятную хрень и выяснил, что это за непонятная хрень? Верно? Причем хрень, о которой идёт речь, пугает даже её?
Патологоанатом широким жестом указал рукой в сторону Элеоноры. Два раза. Видимо, на всякий случай, вдруг кто-то не понял. А потом закрепил свое поведение словами:
— Я знаете ли, испытываю сильное волнение от мысли, что мне придётся лезть вглубь явления, которого опасается вампир, не побоявшийся вызвать гнев Люцифера.
Мы с Элеонорой молча посмотрели на патологоанатома, а затем, лёгким движением выкинув его за предел нашего переговорного круга, продолжили разговор взрослых дяди и тёти.
— Да, согласен. — Ответил я вампиршей. — Мы отправляемся к месту, о котором ты говоришь, разбираемся с твоим туманным пузырём, потом возвращаемся, и ты к этому моменту разыщешь нам девушку, по чему следу пришел Степан.
Конечно, Марков начал возмущаться, но кто его слушал. Он все время чем-то недоволен.
Честно говоря, я взялся за это дело не только ради неизвестной погибшей, хотя она тоже важна. Меня теперь волновал сам факт изменений, которые происходят с Пристанищем.
Любые катаклизмы или сдвиги в потусторонних реальностях — поганый признак. Они говорят о том, что творится некая срань, которая вот-вот перерастет в очень большую срань. Именно поэтому я хотел разобраться с тем, что происходит здесь, в мире призраков. Ибо что бы не происходило, оно даст волну во все стороны, включая Ад, Небеса и мир смертных.
На фоне ситуации с Кукловодом, который явно жаждет притянуть Хаос, звоночки, связанные с Пристанищем очень важны. Да и вообще… Уже дважды за последние несколько дней фигурирует понятие Хаоса. Мне это очень, очень сильно не нравится.
Поэтому, распрощавшись с Элеонорой, которая указала нам нужное направление, я потащил Маркова разбираться с туманным пузырем. Потащил, потому что Степан пытался сопротивляться. Он хватался руками за все, что мог схватить, упирался пятками в землю и всячески препятствовал нашему передвижению. Это продолжалось до того момента, пока я не пригрозил ему, что вернусь обратно в мир смертных, а патологоанатома запечатаю на веки вечные здесь, в Пристанище.
Теперь из-за этой чертовой реки дерьма, стало понятно, что дорога несколько затягивается. Как и выполнение задания вампирши.
— Чего ты прицепился к этой умершей девке? Жопой чую, у тебя во всей этой истории есть более глубокий интерес. — Степан отпустил нос, поэтому его голос стал звучать четче. — Я вообще не пойму, зачем тебе наш мир. Ты так и не ответил. Что за придурок был в церкви? О каком Хаосе он говорил, о каком Хозяине? Ты рассказал мне про убитого суккуба, про бабу эту из ресторана. О том, что хочешь найти Артефакт, способный погубить мир людей к чертям собачьим. Но я все равно понимаю, ты что-то не договариваешь.