Падший
Шрифт:
– Высоко... От сюда до Пределов - рукой подать.
– Он повернулся к музе.
– Оставайся. Еще успеешь. Мир никуда не денется. К тому же, там жара еще сильнее. А может, ты вернешься в Пределы, ненадолго?
– Нет, - отмахнулась Ноэль.
– Ничего страшного, но за предложение спасибо.
– Что ж, - Рафаэль потянулся.
– Тогда я оставляю вас. Мне предстоит посетить еще много мест. До встречи, Ноэль!
Серафим расправил крылья, взмыл вверх и скрылся в облаках. Муза опустилась на каменный пол и закрыла глаза...
...Солнце
Ночной ветер нес в город прохладу с реки, находившейся в нескольких сотнях шагов пути отсюда. Птицы, облюбовавшие небольшие проемы в кладке башни, хлопали крыльями, цепляясь лапками за края кирпичей, пытаясь накормить своих птенцов добытыми насекомыми В небольшом шатре, что стоял у подножия башни, еле-еле светила масляная лампа, висевшая на невысокой жерди, что не давала куполу сложиться. Песок внутри был выстлан пальмовыми листьями. Напротив полога, что был задернут, стояла широкая кровать. Мужчина издал протяжный вздох и перекатился на спину.
– О, Создатель!
– прошептала Ноэль, прикрывая ладонями лицо.
Ее грудь вздымалась, а живот был покрыт мелкими капельками пота. Мужчина, лежавший рядом с ней, часто дышал.
– Даже кончики пальцев покалывает...
– муза отняла от лица руки, повернулась на бок и посмотрела на смертного.
– Иди...
– Можно мне остаться с тобой?
– шепотом спросил мужчина, повернув голову.
– Нет, Элай. Иди к себе. Ни к чему, чтобы нас видели вместе.
– Муза села и обхватила руками колени.
– Но почему? Тебе было плохо со мной?
Мужчина сел на край кровати, поставив ноги на пол. Взяв со стола, стоявшего тут же, высокий кувшин, он сделал долгий глоток.
– Ноэль, я люблю тебя. Почему мы должны встречаться тайно?
– он встал и повернулся к музе лицом.
Она подняла взгляд, разглядывая силуэт своего любовника.
– Это претит замыслам Создателя. Поверь мне, так будет лучше и тебе, и мне. А сейчас уходи.
Не говоря больше ни слова, мужчина накинул рубаху, натянул штаны, надел сандалии и скрылся за пологом шатра. Откинувшись назад и раскинув руки, муза упала на ворох листьев. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Ноэль улыбалась...
Глава 3.
Сумрак Чертога нарушало серо-голубое свечение, которое изредка перемежалось желтым и розовым светом. Кроме самого Создателя в Чертоге никого не было. Воздух словно начал густеть в центре
– Срок наказания истек, и Я хочу тебя спросить, пришло ли осознание вины за грех, что был тобою совершен? Ответь, мой Первый сын!
– прозвучал Голос.
Люций покрутил головой, разминая затекшую шею, и хриплым голосом произнес:
– За время, проведенное во тьме, я уж забыл, в чем есть вина моя, Отец. Но верю, что наказание понес я справедливо, несмея осуждать решения Твоего.
– Что ж, ответил предо Мной сполна ты за те деяния свои, в коих грех я усмотрел, и рад тебе ответить, что ты свободен с мига этого. Ты рад?
– продолжил Голос.
– То высшая награда... Да, я рад, - криво улыбнувшись, ответил Люций.
– Ну, что ж...
– помедлил Создатель.
– Согласно Моей Воле - свободен!
Оковы на запястьях ангела заискрились серебром, невидимые замки щелкнули, и цепи со звоном упали на каменный пол. Люций опустил затекшие руки и стал потирать запястья, на которых остались синие ссадины и кровавые потеки от браслетов его кандалов. В одно мгновение арка исчезла.
Судорога боли пробежала по лицу ангела. Его верхняя губа дернулась.
– Благодарю... Отец, - Люций склонил голову.
– Позволь теперь Тебя оставить, покинув сей Чертог. Мне надо привести себя в порядок. Негоже появляться мне пред братьями и сестрами своими в таком...
– он замялся, - несовершенном виде.
– Конечно, Сын мой, - ответил Голос.
– Ступай.
Ангел повернулся и пошел к огромным дверям, ведущим к выходу, но остановился, повернул голову и спросил:
– Позволь задать еще один вопрос?
– Я слушаю тебя, - Создатель принял обличие Адама, и Люций сжал кулаки, стиснул зубы и на миг закрыл глаза.
– Дозволено ли мне, как раньше, покидать Пределы?
Казалось, ответа пришлось ждать вечность.
– Конечно. Путь свободен твой. Ступай в тот мир, люби его и наслаждайся. Но помни все свои проступки!
Не сказав больше ни слова, Люций подошел к дверям, с силой толкнул их и покинул Чертог Создателя.
Не заходя в свои покои, ангел направился через светлые коридоры Пределов прямо к тому обрыву, где была граница этого мира. Обернувшись, он окинул взглядом длинную лестницу, которая упиралась в массивные, высокие ворота, врезанные в высокую стену. Вытянув правую руку перед собой, Люций нарисовал воображаемый крест, словно перечеркивая прошлую жизнь, и прыгнул в серую бездну.