Паинька и Пай
Шрифт:
Лимми только переживала, что Пай сидит на цепи, а ключ она не нашла. Ошейник был литой, как его снять, Лимми догадаться не могла. Наверно, колдунские штучки. Конец цепи крепился к кольцу, вбитому в угловое бревно. Даже новой силы Лимми не хватило, чтобы выдернуть кольцо из стены. Идея не ночевать в сарае провалилась. Может, Пай сообразит потом, что делать, когда снова станет человеком.
Уютно привалившись к Черному Псу, Лимми почесывала его за ухом и рассказывала про дворец. Жалела, что не рассмотрела портреты в парадном зале. В таком дворце должны быть слуги, много слуг, но Лимми никто не
Перевернув ведро, Лимми медленно сняла сапоги, пошевелила пальчиками — ритуал раздевания она решила соблюсти в точности. Хорошо, что все останется между ними. Пай не проболтается, а Лимми тем более. Пай в этот раз проявлял интерес, встал, принюхивался. Едва Лимми повернулась спиной и нагнулась, стягивая штаны, Пай прыгнул на нее, прихватывая зубами за загривок. Лимми рухнула на четвереньки, а Пай обратился. Вот это да. Пай все понял, что надо делать.
По телу побежала дрожь, возбуждение охватило Лимми. На секунду она представила, как они выглядят со стороны, вспыхнула всем телом и прижалась к Паю. От восторга Лимми опять завыла ликующе и протяжно. Вой рождался внутри и управлять им Лимми не могла. Сознание выбило из тела, скрученного непонятными спазмами, и перед тем, как отключиться, Лимми успела услышать странный звон и громкий хлопок.
Глава десятая. Победа
Лимми снился удивительный сон. Пай обнимал ее, гладил, целовал, шептал ласковые слова на ушко, а Лимми нежилась в его объятиях.
— Лим, щеночек мой сладкий, открой глазки.
Лимми мотала головой, она не собиралась просыпаться и выныривать из такого приятного сна. Наоборот, она будет спать весь день, только бы чувствовать руки и губы Пая на себе. Она повернулась спиной к голосу, который ее будил, и свернулась клубочком, пытаясь удержать дрему. Сильные руки прижали ее к теплому телу. И Лимми вдруг сообразила.
— Пай! — Лимми молниеносно развернулась и открыла глаза. — Пай! Ты здесь, со мной!
— С тобой, моя храбрая девочка.
Лимми кинулась на шею Паю и не сдержала слез. Сейчас, когда от нее больше не требовалось отвечать за двоих, она расклеилась и зарыдала. Пай ее не осудит, поймет, не посчитает неженкой. Он ведь сам сказал, что Лимми храбрая. Пай все понимал, он дал Лимми выплеснуть эмоции, потом помог одеться. Сам натянул на Лимми штаны, мягко оглаживая бедра и ягодицы, надел сапожки, застегнул каждую пуговку на рубахе, расчесал пальцами спутанные кудри.
— А как ты от ошейника избавился? — Лимми, наконец, заметила, что Пай свободен.
— Он сам вчера отлетел, когда я обратился. Неожиданно. Меня как током ударило, и бац, я уже не только пес.
— Ууу, — обиженно протянула Лимми. — А я не видела.
— Прости, маленькая, я сам не ожидал. У меня же мозгов почти не было. Как ты догадалась, что делать?
— Мама сказала, что надо три раза смешать жидкости. Древние
— Прости меня, Лимми, я вел себя как идиот, не смог тебя защитить.
Паю как ножом по сердцу были слезы Лимми. Он понимал, сколько стресса свалилось на Лиману. Его жена осталась одна, в незнакомой ситуации. И справилась. Не убежала домой, боролась за него. И еще один очевидный плюс имелся. Лимми научилась понимать его в псовой ипостаси и тявкать как настоящий пес. Очень быстро перенимала Лимми его повадки.
— Пай, пошли отсюда. Мне страшно, — Лимми вскочила и рванула из сарая.
Пай поспешил за ней. И вовремя. Ошейник, будто капкан, ощерился острыми зубами, цепь поднялась как змея на хвосте и прыгнула за ними. Останься они еще хоть на секунду в сарае, ошейник заковал бы Пая, потому что он снова стал псом. Не по своей воле. Но разум остался с ним. И Пай все понял. Их второе с Лимми слияние лишь на несколько часов позволило ему стать человеком.
— Пошли в избушку, — Лимми радовалась, что они сбежали. И что она сейчас покажет Паю настоящий дворец. — Там, в спальне, нам удобнее будет.
Пай чуть присел на задние лапы и довольная Лимми оседлала его. Жизнь снова стала прекрасной. Ну и пусть пока Пай не командует своими обращениями, зато он все понимает и Лимми не придется больше спасать их одной. Пай быстро добежал до крыльца избушки. Колдуна не было видно. Лимми остановила Пая. Зачем рисковать, они залезут через окно.
Все осталось по-прежнему, не исчез чудо-дворец. Чуть приоткрытое окно как будто ждало их. Черный Пес оттолкнул Лимми и запрыгнул внутрь первым. Лимми не протестовала, она чувствовал себя хозяйкой и пропустила гостя вперед. Портреты в зале так и висели по стенам, но Пай не позволил их рассматривать, он побежал вперед, по коридору, затем вверх по лестнице, и среди множества дверей, повинуясь какому-то своему чутью, нашел им спальню.
Пусть Лимми никогда не видела такого богатства, но по общему убранству, величине кровати, старинной мебели, дополнительным помещениям рядом, стало очевидно — это главная спальня дворца. Зеркальные шкафы были заполнены странной одеждой, в мягком ковре на полу по щиколотку утопали ноги, на комоде стоял золоченый подсвечник на девять свечей.
— Пай, ты только посмотри, как здесь, — Лимми не сдержала восторгов. Она запрыгнула на кровать и как маленькая подскакивала на упругом матрасе. — Иди сюда.
Пай деловито обежал всю территорию, убедился, что все двери вспомогательных помещений заперты изнутри и присоединился к Лимми. Им было весело чувствовать себя победителями. Самое страшное позади, они вместе. Колдун не сумел их разлучить. Еще один день и Пай станет прежним.
Черный Пес развалился поперек кровати, наблюдал за скачущей, радостной Лимми и даже забыл, что потерял управление над своими обликами. Далеко в будущее он пока не загадывал. В сравнении со вчерашним днем все было просто отлично. А Лимми уже предвкушала момент, когда Пай станет собой полностью. Они тогда начнут исследовать подземные ходы в Заречье и по всей стране. Лимми помнила, что Пай контрабандист, и готова была помогать, искать тайные тропы и вносить свой вклад.