Палаццо Сольяно

Модиньяни Ева

– Ты была права, мамочка, - сказала она, погладив мать по щеке, - мне не нужно было принимать приглашение незнакомца. Я уверяю тебя, если бы ты его видела, то тоже бы попалась. Красивый, элегантный, как парижская статуэтка, как сказал бы папа, с манерами джентльмена, а на самом деле нищий и голодный. Он даже не рассказал мне толком, чем занимается. Сказал, что кораллами.

– И что это значит? Что-то вроде уличного торговца тканями? Когда я была девочкой, после войны эти бестии просто наводнили Милан. Они ходили по домам и продавали

ткани ужасного качества по смешной цене. А как они разговаривали! Одевались, что твои принцы, но на самом деле были просто нищими чертями. Глупая моя девочка! Вот теперь ты на своей шкуре поняла, что не все то золото, что блестит.

– Мамочка, прости меня, я потратила все твои деньги.

– Ну и ладно. Ты молодая, еще пока не знаешь жизнь. Этим вечером жизнь преподала тебе урок, который поможет избежать дальнейших разочарований в будущем. Ты еще легко отделалась, верь мне.

Урсула поднялась со стула, подошла к матери и обняла ее.

– Не говори ничего папе, пожалуйста.

– А зачем? Он только расстроится.

– Ты уверена, что он спит?

– За минуту до твоего прихода я вошла в нашу спальню, чтобы выключить свет. Он заснул над мемуарами Этьена де ла Боэти.

– Какая скучища эти его книги! Монтень, Паскаль, неудивительно, что он засыпает.

– Зато эти мыслители придают его жизни смысл. И мне они тоже кажутся скучными, но я люблю слушать, как объясняет их идеи твой отец.

На следующее утро, до того как уйти на работу, Урсула спустилась с лестницы с привычным термосом кофе. У мастерской отца ее уже ждал кожевник в белой рубашке, на шее у него красовалась красная бабочка. Он протянул ей маленький горшок с рождественской звездой (*растение, которое зацветает только на Рождество).

Это тебе.

Спасибо.

Я хотел пригласить тебя на ужин, как-нибудь вечером.

Урсула хотела бы, чтобы этот влюбленный, неловкий и некрасивый мужчина нравился ей хоть чуть-чуть. Но это было не так: чем больше он искал ее внимания, тем больше становился ей противен. Вместо его невыразительного лица Урсула представила физиономию этого негодяя Эдуардо… и снова разозлилась. Ей надо сдержаться, чтобы не послать этого бедолагу ко всем чертям.

– Я спешу, Ренато. Прошу меня извинить.

– Но ты мне не ответила!

– Не знаю, смогу ли я. Если что, я тебе скажу.

Урсула отнесла отцу кофе, а заодно вручила и горшок с цветком.

– Красные цветы для моего папочки, - улыбаясь, объявила девушка.

– Этот стриж Ренато полчаса маячил у моих окон с таким же цветком, - заметил Либеро, прихлебывая ароматный напиток.

– Когда-нибудь он устанет за мной ухаживать, - вместо ответа заметила Урсула.

– Куда ты ходила вчера вечером?

– А разве мама тебе не рассказала?

– Твоя мать не скажет правду, даже если ее будут пытать, - пошутил Либеро.

Урсула посмотрела

на своего отца, простого, честного, полного недостижимых идеалов, и ее сердце сжалось от любви к нему.

– Папа, надеюсь, когда-нибудь я встречу человека, который будет хоть немного на тебя похож.

Она чмокнула его в щеку и быстро вышла.

Расчувствовавшись, Либеро пустил слезу и шумно высморкался. Когда он смотрел на свою малышку, его сердце пело от радости. Он знал, что у Урсулы и Дилетты были свои маленькие секреты, но делал вид, что ни о чем не догадывается.

Когда Урсула зашла магазин, синьора Мариани пила кофе в подсобке.

– Как прошел вчерашний ужин?

– Мне нужно обязательно Вам рассказывать?

– Нет, конечно, твое лицо говорит само за себя. Не расстраивайся, ни один мужчина не стоит твоих слез. Давай-ка лучше примемся за работу.

День выдался относительно спокойным. Вечером, почти перед закрытием, когда Урсула уже приводила в порядок свое рабочее место, зазвонил колокольчик у входной двери. Посмотрев на монитор, ювелир узнал хорошего знакомого.

– Открой, пожалуйста, - попросил он Урсулу.

Таким тоном синьор Мариани говорил об очень важных гостях.

Девушка побежала открывать дверь, и обнаружила перед собой Эдуардо, который, улыбаясь, протягивал ей букет красных роз. Раздраженная, она захлопнула дверь прямо перед его носом.

– Ты что творишь? – разозлился синьор Мариани.

– Я знаю его, это нищий мошенник, - уверенно заявила Урсула.

– Это благородный и порядочный человек, у которого достаточно денег, чтобы купить не только мой магазинчик, но и все здание, - отрезал ювелир и пошел открывать сам.

8

Эдуардо и синьор Мариани сердечно поприветствовали друг друга.

– Прошу Вас, доктор Сольяно (*обращение к специалистам, у которых есть степень доктора, в данном случае Эдуардо – адвокат, не обязательно «доктор» означает медик), располагайтесь. Простите мою сотрудницу, у нее выскользнула дверная ручка, - соврал ювелир.

Эдуардо зашел в магазин, подошел к Урсуле, которая смущенно на него смотрела.

– Это тебе, - протянул он ей розы. – На твоем месте я бы реагировал точно так же.

Ювелир и его жена ошарашенно наблюдали за молодыми людьми, не понимая, что происходит. Урсула почувствовала, как в груди радостно забилось сердце. Букет она все-таки взяла.

– Ты представляешь, как я себя чувствовала вчера вечером?

– Знаю, прости меня, но ты даже не дала не возможности все исправить. Я позвонил бы тебе домой, но у меня нет твоего номера. Пожалуйста, поужинай со мной, я клянусь тебе, что в этот раз не забуду бумажник.

Урсула была смущена, она не знала, как ей поступить. Эдуардо ей нравился, но она не понимала, кто же он?