Палач и Черная птичка
Шрифт:
Я хочу, чтобы меня здесь похоронили, обнять ее и прижать скользкое потное тело Слоан к своему, заснуть с ее влагалищем вокруг моего члена.
Я так и сделаю.
Позже.
Медленно выхожу, дюйм за дюймом, прикованный к виду нашего блестящего возбуждения на члене. Слоан прикрывает глаза рукой, пытаясь восстановить дыхание. Это очаровательно, на самом деле. Она, наверное, уже думает, что я закончил.
Ошибается.
Я наклоняюсь и прижимаюсь ртом к ее киске. Мои пальцы ласкают ее
— Роуэн…
Ее мышцы сокращаются, и наша сперма заливает мой рот. Я улыбаюсь, прижимаясь сильнее, и собираю наше возбуждение на свой язык.
Затем двигаюсь вверх по ее телу.
Карие глаза Слоан вспыхивают, синяки оттеняют радужки в ее глазах, которые мечутся между моими. Думаю, наконец-то, до нее доходит. Это даже близко не конец.
Только начало.
Опираюсь на предплечье, когда нависаю над ней. Прижимаю палец к ее губам.
Тук, тук, тук. Открой пошире.
Губы Слоан приоткрываются. Я выплевываю сперму в ее ждущий рот.
— Проглоти.
Она так и делает, не отрывая от меня глаз, пока я не прижимаюсь к ее губам.
Этот поцелуй грубый. Теперь между нами не осталось никаких преград. Слоан вся горит от желания. Именно это я чувствовал каждый раз, когда был с ней. Словно я сделан из отчаянной потребности. Наши зубы клацают. Она прикусывает мою нижнюю губу, привкус железа смешивается со вкусом сладости и соли.
— Чувствуешь вкус, Черная птичка? — спрашиваю я, когда отстраняюсь ровно настолько, чтобы занять все пространство в поле ее зрения.
— Да, — шепчет она.
— Ты знаешь, что это такое?
У нее хватает здравого смысла покачать головой. Я улыбаюсь.
— Закуска. А теперь пришло время для гребаного пира.
Я скольжу вниз по ее телу, устраиваясь между ее дрожащих бедер, просовываю руку ей под спину, двигая киску к своему рту.
И, как обещал, всю ночь она кричит.
18
ВЗРЫВ
СЛОАН
Я не могу уснуть, хотя разум жутко расслаблен, а тело измотано.
Возможно, это как-то связано с членом, погруженным в мою киску.
Я могла бы заснуть вот так, в объятиях Роуэна. Никогда еще не было более безопасного места. И мне нравится идея вот так отключиться, переплетенной с ним.
Но не могу. Ведь, несмотря на усталость, я хочу его.
Он освободил что-то во мне, показав скрытые слои, о существовании которых я и не подозревала. У меня раньше был хороший секс, но он даже близко не похож на то, что было с Роуэном. Он берет так, как будто отдает. Кажется, он точно знает, когда надавить и как сильно. И, в конце концов, это все безумно сексуально. Раскованно.
И я опять хочу этого, хотя хозяева, вероятно, возненавидят нас за это.
Каждый раз, когда я думаю о встрече с Роуз и Фионом завтра утром, мои щеки заливает жар. Мы так кричали. Причем оба. Я выкрикивала имя Роуэна не один раз. Он
Когда я, наконец, умолила его перестать доводить меня до оргазма, он заключил мое обмякшее, измученное тело в свои объятия, обложил подушками раненую руку, а затем скользнул обратно в киску под звук моего вздоха. Я почувствовала улыбку на его губах у своей шеи, шепча недоверчивое проклятие.
— Давай спи, Черная птичка, — сказал он, затем поцеловал в шею, опустив голову на подушку. — Или не спи, решать тебе. Но я буду спать как убитый, с членом, глубоко в твоей идеальной киске.
Как, черт возьми, я должна спать после этих слов?
И теперь я здесь, отчаянно нуждаюсь в движении, в трении и не хочу будить мужчину, чей член по самые яйца в моей пизде.
— Господи, — шепчу я.
Сначала я подумала, что он высвободится, но этого не произошло. Не знаю, сколько времени прошло, может быть, двадцать минут, но мне кажется, что прошла гребаная вечность. Если бы я только могла пошевелиться, получить хоть какое-то облегчение от этой ноющей потребности между бедер…
Такими темпами я не усну всю ночь.
Нет. Это будет пыткой. Что ему, вероятно, понравилось бы.
Тонкое, решительное дуновение воздуха срывается с моих губ.
Я просовываю левую руку сквозь груду подушек, со вздохом облегчения прижимая пальцы к своему клитору. Плечо слишком болит, чтобы как следует разыграться, но не все же должно быть идеально, только не с членом Роуэна внутри. Я уже на полпути к оргазму, мне просто нужно немного давления.
Начинаю водить пальцами по чувствительному комочку нервов, по пирсингу и прикусывая нижнюю губу. Стон просится вырваться на свободу. Влага скользит по пальцам. Когда я трогаю себя, то думаю обо всех фантазиях Роуэна, которые он шептал, пока трахал меня — о том, как он хочет взять меня в общественном месте, как широко раздвинул бы мне ноги на столе в ресторане и лизал, как бы он трахал меня игрушкой в киску, пока сам будет наполнять мою задницу спермой.
Тихий стон срывается с моих губ.
Я замираю. Задерживаю дыхание. Ничего не меняется ни в хватке Роуэна, ни в ритме его выдохов. Никаких признаков того, что я его побеспокоила.
Когда убеждаюсь, что ничего не изменилось, возобновляю медленные движения.
— Слоан.
Я замираю, у меня перехватывает дыхание, пальцы все еще прижимаются к клитору.
— Кажется, ты что-то задумала. Не расскажешь?
— М-м-м…
Роуэн приподнимается на локте, чтобы посмотреть мне в лицо.
— Я думал, мы говорили о стеснении, — он убирает другую руку с моей талии и кладет ладонь мне на локоть. Я вздрагиваю, когда его губы касаются мочки моего уха. Мне не нужно видеть его, дабы узнать, что на его лице сияет дразнящая улыбка, как он часто делает, когда мы вместе. Он всегда пытается залезть мне под кожу. Прямо как сейчас. Вероятно, это был его план с самого начала.
Я раздраженно фыркаю.
Он смеется.
— У меня есть кое-какие идеи. Позволь изложить свои теории.