Палестинский патерик
Шрифт:
Сказал старец: «Диавол нападает обыкновенно на слабую сторону монаха в той надежде, что привычка, окрепши от долговременности, получает силу природы, особенно у тех, кои довольно нерадивы. Не давай себе пищи тучной [20] , особенно когда здоров, и того не ешь, к чему есть похотение; вкушая же посылаемое тебе Богом, благодари Его на всякий час. Временные блага иждили мы ради монашества и, однако ж, еще не сделались монахами. Мужайся, брате, чтоб иначе не носить чужого образа, и храни печать Христову, то есть смирение».
20
Жирной. — Ред.
Говорили старцы, что монаху до самой
Сказал старец: «Спишь ли ты, или бодрствуешь, или другое что делаешь, если Бог будет пред очами твоими, то враг ничем не может устрашить тебя. Ибо если помысл твой пребудет в Боге, то и сила Божия пребудет в тебе».
Сказал старец: «Монаху не должно быть охотником слушать рассказы о других и осуждать и не должно соблазняться».
Брат спросил старца: «Скажи мне, как спастись?» — И старец отвечал: «Постараемся трудиться мало-помалу, и спасемся».
Говорили старцы: «Вот чего требует Бог от христиан: покоряться Святым Писаниям, исполнять делом читанное и веровать настоятелям и отцам духовным».
Брат спросил старца: «Что мне делать с помыслами, кои окружают меня и влекут из келий под предлогом идти к старцам?» — Старец сказал ему: «Если видишь, что помыслы хотят тебя извлечь из келий по причине утеснения плоти, то сделай себе небольшое утешение в келий своей, и не захочешь выйти. Если же ради назидания душевного приходит желание пойти куда, то испытай свой помысл, и выйди. Слышал я об одном старце, что когда помыслы внушали ему сходить к кому-нибудь, то он вставал, брал свою милоть и выходил; потом, обошедши вокруг келий, опять возвращался и делал себе утешение, как страннику; поступая таким образом, он успокаивался».
Говорили старцы, что дети более еще, чем жены, суть диавольская сеть для монахов.
Говорили также: «Где вино и дети, там не нужен сатана».
Один ревностный брат, живущий одиноко в келий, слыша о добродетелях святых, воспламенялся желанием подражать им и стал думать, как бы успеть в них без особенного труда и подвига. Пошел и открыл он о сем одному великому старцу, и старец сказал ему: «Если желаешь успеха, то поди и будь как дитя, принимающее уроки от учителя. Как оно заучивает одно за другим, так делай и ты: дай себе на настоящий год в урок — с чревом бороться, и борись, пока не навыкнешь не насыщать чрева; далее, трудись побеждать тщеславие, пока не возненавидишь его как врага; когда и сего достигнешь, подвизайся бросить все вещественное и вверить Богу попечение о себе. Тогда дерзай, ибо если человек успеет в этих трех добродетелях, то с радостию сретит Иисуса, когда Он приидет».
Некто из старцев сказал: «Если не возненавидишь прежде, то не можешь возлюбить: возненавидь грех, и сотворишь правду, как написано: уклонися от зла и сотвори благо (Пс. 33, 15). Впрочем, главное, что требуется в сем повсюду, есть добрая воля. Адам, будучи в раю, преступил заповедь, а Иов, сидя на гноище, сохранил воздержание. Одной доброй воли требует Бог от человека и того, чтоб он боялся Его всегда».
Один искушаемый брат пришел к старцу и открыл ему переносимые им искушения. Старец сказал ему: «Да не устрашают тебя случающиеся с тобою искушения, ибо враги, коль скоро увидят, что душа более и более восходит и прилепляется к Богу, свирепствуют, снедаясь завистию; но невозможно, чтоб во время искушений не был присущ тебе и Бог с Ангелами Своими, только не забывай со всем смирением призывать Его. Итак, когда случится с тобою что такое, помысли о всемогуществе Помощника нашего, о нашей немощи и свирепости врага нашего, и получишь помощь Божию».
Сказал старец: «Как гостиничник не властен ввести странника в дом, не получив позволения от хозяина дома, так и враг не войдет, если не примут его».
Он же сказал: «Когда молишься, говори так: „Како стяжу Тя, Господи, Ты веси; аз же скотен есмь и ничтоже свем. Ты ввел меня в сей спасительный чин, спаси меня. Аз раб Твой и сын рабыни Твоея. Господи! Спаси мя, якоже хощеши!“»
Сказал старец: «Невозможно стяжать Иисуса иначе, как трудом, смирением и непрестанною молитвой».
Некто из отцов сказал, что монах, находясь с братиями, всегда должен смотреть долу в землю и отнюдь не обращать взора
Сказал старец: «Бог терпит еще грехи мира, а грехов пустыни не терпит. Знай же, брате мой, не так, как мирянин, истязуется удалившийся от мира, ибо сей имеет много предлогов к оправданию, мы же что можем представить в оправдание себя? Поистине страшный огнь и величайшие мучения ожидают тех, кои, познавши волю Божию, презирают ее и последуют своей. Такие, живя в удовольствиях и услаждаясь суетным и привременным, часто говорят: „Я для потребностей телесных собираю деньги и другие вещи, чтоб только обеспечить свою жизнь“. Хорошо, слово сие содержит часть истины, если они точно пекутся только о потребном; но, сказав, что я пекусь только о потребном для тела, не должно уже увлекаться, когда будут принесены монашествующему деньги или хорошие яства, и спокойно ограничиваться только тем, что нужно для тела. Между тем они не только принимают деньги и вещи, но еще опять ищут и других и, вкусив таких яств, желают еще лучших. Или работай и не принимай уже денег; или, если принимаешь, не работай, чтоб не осуечаться; но мы желаем и того, и другого. Вот мы предложили тебе, что бывает причиною страстей, за которые кажущийся монахом судится строже мирян, ибо, тогда как многие из мирян живут честно, сей не милует брата своего, а роскошествует и творит дом Божий домом купли или, лучше, харчевенною лавкою. При сем скажем отчасти и о том, что увлекает в суетность, чтоб, зная, избегать того и тем спасаться. Многие из нас мнят, будто в том только, что облеклись в схиму, что говорят: „Господи, Господи“ — и что слышат: „Монах, монах“, — в том только и состоит звание сие. Поистине, братие моя, если не будем внимать себе, бедственнее мирян приключится нам впасть в ров, так что и вопиять к Богу уже не возможем. Итак, нужны страх и смирение истинное. Многие из братии наших, кажущиеся смиренными и ведущими себя по-монашески, ищут исполнения своей воли, воле же Божией не покоряются. Но, уловляясь своими хотениями, они в суетных заботах, развлечениях и попечениях губят данное им на покаяние время, которого, спустя немного, сильно возжелают и поищут, но не обретут».
Сказал старец: «Тщательно старайся не грешить, чтоб не оскорбить обитающего с тобою Бога и не изгнать Его из души».
Сказал старец: «Будем трезвиться, бодрствовать и пребывать в молитвах, да спасемся, сотворив угодное Богу. Воин, вступив в брань, об одной только своей душе печется, равно как и зверолов. Будем подражать им. Кто живет по-Божиему, с тем и Бог живет: вселюся в них и похожду, и буду им Бог, и тии будут Мне людие (2 Кор. 6, 16)».
Брат, живущий в келиях, пришел к одному из отцов и сказал ему свой помысл, именно помысл скорби. Старец говорит ему: «Ты поверг долу великое орудие, то есть страх Божий, и взял себе тростниковый жезл, то есть злые помыслы. Лучше возьми себе огнь, который есть страх Божий, и, когда будет подходить к тебе враг, сгорит от сего огня, как тростник, ибо лукавый не силен против того, кто имеет страх Божий».
Сказал старец: «Не учи прежде времени, иначе всю жизнь твою будешь умален в разуме».
Брат спросил старца: «Отче! Скажи, что мне делать, чтоб исполнить волю Божию?» — Старец сказал: «Если желаешь, сын мой, исполнить волю Божию, удерживайся от всякой неправды, любостяжания, сребролюбия; не воздавай злом за зло, злословием за злословие, ударом за удар, клятвою за клятву; помни, что сказал Господь: не судите, да не судимы будете (Мф. 7, 1), отпущайте, и отпустят вам (Лк. 6, 37), милуйте, да помилованы будете. Зная наверно, что очи Господни, тмами тем [21] крат светлейший солнца, прозирают на сыны человеческие (Сир. 23, 27–28), и ничто не сокрыто от Него — ни помыслы, ни помышления и никакие тайны сердца, и что всячески должно предстать судищу Христову, да восприимет каждый по делам своим; будем работать Ему со страхом и трепетом и со всяким благоговением, как Он Сам заповедал и как научили Апостолы, чтобы мы трезвились в молитвах и пребывали в постах и молитвах и молениях, прося всевидящего Бога — не ввести нас во искушение (Лк. 11, 4)».
21
Тма (церковнослав.) — десять тысяч, тма тем — бесчисленное множество. — Ред.