Палитра и шпага
Шрифт:
– Меня повесят, если я убью его.
– А вы не убивайте. Успокойте его, так как успокоили наших идальго. Можете даже челюсть сломать.
– Почему бы вам самому его не успокоить, ваше сиятельство?
– Потому что я не обучен вашим трюкам, синьор Санчес и наш с ним поединок окончится тяжёлой раной или увечьем. Мне не нужны ссоры в семье. Ну вперёд. С Богом.
Себастиан поднялся со стула:
– Синьор, вам придётся отпустить синьориту и поискать себе шлюху в другом месте. Город портовый и здесь их немало. Матросы не жалуются. И если вы хотели подраться, то я к вашим услугам.
– Да, чёрт побери. Я хочу подраться.
Диего отпустил Лусинду, выхватил шпагу и встал в позицию. Безупречная стойка. Так называл её старый Алонзо, считалось, что в ней противник хорошо защищён и его трудно вывести из равновесия, но Себастиан знал по крайней мере четыре способа взлома этой позиции. Он не спеша извлёк шпагу и двинулся на встречу дону Диего. В зале наступила тишина. Посетители с интересом смотрели за поединком. Почти все были уверены в скорой победе дона Диего. Никто не предполагал, что художник сможет долго противостоять дворянину. Никто кроме графа и трёх идальго. Те считали, что у Себастиана есть шансы, дон Карлос считал их высокими, ведь Диего был пьян.
– Храбрый зайчик бросается на льва,-засмеялся дон Диего.
Львом он естественно посчитал себя. Он был юн, гораздо моложе Карлоса или Себастина, ему не было и двадцати. Но он был жесток, горяч, самоуверен, а сейчас ещё и пьян.
– Лев подавится,- художник скрестил шпагу с юнцом.
Диего желал вначале просто поиграть с противником, а потом красиво, на радость публике, заколоть, но быстро понял, что играют с ним. Спустя несколько минут Себастиану надоело. Во время очередного парирования, он левой рукою, одетой в толстую кожаную перчатку, схватил клинок дона Диего и тут же приставил остриё своей шпаги к горлу юного аристократа. Приставил и заставил того задрать голову в верх.
– Повыше голову, повыше. Побольше высокомерия,- приговаривал он,-вы ещё не обуздали свою похоть? По прежнему готовы умереть за низменную страсть к простолюдинке, погибнуть в кабацкой драке, вместо того чтоб сражаться в битве с врагами Испании и его католического величества.
– Браво синьор Санчес,-дон Карлос поднялся из-за стола,- вы победили одного из лучших фехтовальщиков королевского двора. Во всяком случае так считалось, до сего дня. Отпустите его. Стыдно Диего, стыдно. Ты глупый и похотливый забияка и хвастун. И ты совсем не умеешь драться.
– Сразись со мной и ты увидишь, что я умею.
– Благодарю, уже увидел. Не впечатлился. Предлагаешь мне убить брата своей жены. Я расскажу ей о твоём сегодняшнем позоре.
– Ты не посмеешь.
– Убеди меня.
– Убейте этого наглеца,-дон Диего шагнул за спины своих слуг и указал им на художника.
Себастиану стало нехорошо. Против него вышло восемь человек. Они смотрелись весьма грозно. Было видно, что все они солдаты и их руки привычны к шпагам. Дон Карлос сделал знак идальго и те нехотя встали из-за стола. Сам он встал рядом с Себастианом:
– Нас пятеро против вас девяти. Да мы вас как гусей порежем.
– Приступайте,-приказал слугам дон Диего.
Зазвенели шпаги. Себастиан и дон Карлос быстро проткнули четверых и те раненые отползли в сторону, один из людей дона Диего ранил дона Хенаро и атаковал двоих оставшихся идальго.
– О! Да нас уже четверо против пятерых. Поздравляю Диего, через минуту ты останешься один,-воскликнул дон Карлос,- превосходно синьор Санчес, шпагой вы владеете не хуже чем карандашом.
Он пронзил очередного
– Ты испортил мне вечер, Карлос, -сказал он не оборачиваясь.
– Извини, что не сумел угодить. В другой раз буду постараюсь,-ответил граф.
Себастиан смотрел на двух убитых и шестерых раненых, неизвестно сколько из них выживут. Дону Диего всего лишь испортили вечер и он не собирался одеваться в траур. К раненым подошёл графский лекарь. Он с благодарностью взглянул на дона Карлоса и Себастиана. Сегодня он хорошо заработает.
Глава пятая
За ужином собрались в покоях графа. Себастиан, Лусинда и конечно же сам дон Карлос. Блюда как всегда были превосходны и художник подумывал о том, что быть приближённым его сиятельства в общем-то хорошо. Никогда прежде его так вкусно не кормили. Он всегда ел простую пищу, а сейчас подавали настоящие произведения кулинарного искусства. А ведь граф питался так каждый день и ему прислуживали лакеи. Подливали вино, разрезали мясо, в рот только не клали. Дон Карлос изящно делал это сам. Он всё делал изящно. Казалось каждое его движение было плодом напряжённого ума искусного хореографа. Санчес понимал, что ему никогда не достичь подобной грации, да и не нужно. Он же не гранд и ему не блистать на приёмах в посольствах или при дворе. Себастиану было непривычно, что он не может ничего положить в тарелку. Лакеи предупредительно и проворно делали это за него. Они угадывали все его желания. Вышколены как надо, подумал он.
– Мне понравилось, как вы меня сегодня защитили, синьор Санчес,-сказала Лусинда.
– К услугам вашим,-ответил ей Себастиан.
– Вы не растерялись, когда назвались моим женихом. Очень удачная шутка.
– Эта шутка его сиятельства. Я здесь не при чём. Я бы не осмелился, но дон Карлос умеет убеждать.
– И в чём же он вас убедил?
– В том что у него всегда найдутся помощники, которые убедительно докажут, что как его сиятельство решил, так тому и быть. Хотите себе другого жениха? Попросите об этом графа.
– Вам чем-то не нравится синьор Санчес, моя дорогая?- спросил дон Карлос.
– Мне нравитесь вы.
– Я вас прекрасно понимаю. Сам от себя в восхищении, влюблён без памяти. Но я не собираюсь с вами расставаться. Я просто хочу выдать вас замуж.
– Выдать замуж и не расставаться?
– Совершенно верно. Я буду другом и покровителем вашей семьи. Синьор Санчес не будет мешать нашей любви. Он умный человек. Вы ведь умный человек, синьор Санчес, не так ли?
– Разумеется, ваше сиятельство. Чем больше разговариваю с вами, тем умнее становлюсь. Никогда прежде не был таким умным.
– Приятно слышать,- улыбнулся граф и вытер рот салфеткой,- Я стараюсь окружать себя умными и преданными людьми. То что мы встретились большая удача для нас обоих.
– Думаете мой отец благословит этот брак?- поинтересовалась Лусинда.
– Он будет мне благодарен, за то что я возьму на себя все заботы о вашем будущем и о вашем приданном. Он же деловой человек.
– А мои чувства вас не интересуют?
– Ваши чувства предмет моего постоянного интереса. Я их очень ценю и дорожу ими.